Венгры говорили:

15 марта, 2010

422

Круглое невежество – не самое большое зло:
накопление плохо усвоенных знаний еще хуже.

Платон

Согласно последним социологическим исследованиям, 46,5% казахстанцев считают, что в республике существует межнациональная отчужденность. Прямо сказать, тревожная тенденция для страны, которая всегда считалась образцом
межнационального согласия. Не лучшим образом обстоят отношения между самими казахами, зажиточными и обделенными, начальствующими и подчиненными, «аульными» и «асфальтовыми». Причин здесь много. Среди них наверняка не последнее место занимает дефицит внятной просветительской работы. Создается даже впечатление, что рупоры того самого просвещения, например СМИ, живут как бы отдельными мирами. Казахоязычные сами по себе, русскоязычные – сами по себе. Та же картина в театрах, кинолентах, Всемирной паутине и много в чем еще. У каждого свои темы, свои целевые аудитории, свои образы мышления и т.д., которые при этом редко пересекаются. В результате одна и та же тема трактуется по-разному, подчас вызывая ненужные, зачастую надуманные трения…
Exclusive открывает новую рубрику «Диалог». В ней мы намерены давать русскоязычную версию наиболее интересных и острых, на взгляд редакции, материалов из современной казахской публицистики и литературы в целом. Зачем? Кому это нужно? А если просто перевернуть вопрос: кому это не нужно? Ведь любое невежество есть прежде всего не знать и не понимать друг друга, а следовательно, не ценить самих себя.

Вот всего лишь один пример, который на днях попался автору этих строк на глаза при просматривании казахских газет в Национальной библиотеке имени А.С. Пушкина: «Недавно вместе со мной приезжала делегация из Венгрии. Вот чему эти сильно удивились: «Казахский язык плохой или очень бедный, что ли? Почему казахи не говорят на своем языке? Почему этот народ презирает самого себя?», – говоря так, они буквально кипятились от расстройства» (еженедельник «Туркiстан», 28 сентября 2006 г.). Это – строки из интервью живущей ныне в Венгрии казашки Онайша Мондоки, супруги покойного Иштвана Коныра Мондоки, ученого-лингвиста из мадьярских кипчаков, связавшего свою судьбу с Казахстаном и ставшего в свое время одним из основоположников общества «Казак тiлi». Можно представить себе, как тяжело дается это признание ей сейчас, ведь она сама – специалист казахского языка. А ее покойный муж Иштван Коныр Мондоки при жизни был живым символом воссоединения потомков, ушедших когда-то в далекую Европу кипчаков-куманов, с родиной далеких предков – с Казахстаном.
И вот теперь ей венгры, соотечественники ее супруга, говорят: почему казахи презирают казахов?! Что есть «презрение» как понятие? Толковые словари объясняют его как «чувство полного пренебрежения, крайнего неуважения к кому-нибудь или чему-нибудь, пренебрежительное отношение к чему-нибудь». По-казахски это понятие лучше всего выражается словом «менсiнбеу». Представители венгерской делегации, по словам Онайши Мондоки, так и сказали: «Неге бұл халық өзін-өзі менсінбейді?». Они это сказали, надо полагать, по-венгерски. Какое именно венгерское слово при этом было использовано для передачи понятия «менсінбеу» – это нам не ведомо.
Тут важно другое. То, что такое неприятное открытие сделали для себя именно венгры, которые с давних пор отличаются неподдельным интересом к казахам, казахскому языку и казахской культуре, находя в них что-то родственное для себя. Помнится, в сборнике произведений восточно-европейских писателей, изданном в Москве в 1980 году, к 35-летию Победы в Великой Отечественной войне, был венгерский рассказ о раненом офицере-казахе, которого в расположение советских войск принес на себе солдат-венгр. По сюжету получалось так: советский офицер и воевавший на стороне немцев венгр столкнулись на нейтральной полосе после боя, в результате которого каждая из сторон отступила к своим прежним позициям, разговорились на тему родства казахского и венгерского народов. И поэтому когда казаху его боевые товарищи говорили: «Ты верхом на пленном немце вернулся», он сам возражал, говоря: «Это меня вынес с поля боя внезапно нашедшийся родственник»…
Теперь такие родственники, прибывая в Казахстан, обнаруживают, что казахи дожились до «презрения к самим себе». В таком открытии для венгров, сумевших до настоящего времени сохранить свой далекого алтайского происхождения язык, находясь больше тысячи лет в самом центре Европы в окружении славяноязычных и германоязычных народов, приятного мало. В лучшем случае то чувство, которое их может охватить их при этом, – это огромное разочарование.
Но для самих казахов та реальность, которую для себя открыли эти венгры, – давно уже не новость. Ведь их недоуменный вопрос: «Почему казахи презирают казахов?!» – каким-то безотчетным образом находит ответ в таком широко распространенном в казахской среде выражении: «Қазақтың жауы қазақ» – «Казах – враг казаха».
Чтобы нас не обвинили в бездоказательном пустословии, сразу же сошлемся на высказывание одного из самых больших авторитетов современной казахской литературы и культуры. Имеется в виду народный писатель Казахстана, бывший главный редактор главного казахского литературного журнала «Жұлдыз» Мухтар Магауин.
Пару лет тому назад он провел по этому вопросу очень серьезное журналистско-мировоззренческое расследование. Его результат был опубликован в виде пространного публицистического труда на страницах газеты «Алтын Орда» (23–29 июля 2004 г.). И заголовок его звучит весьма и весьма символично: «Ұлтсыздану ұраны» – «Лозунг денационализации» (или «Клич деэтнизации»). Под таким лозунгом или кличем имеется в виду как раз рассматриваемое тут выражение – «Қазақтың жауы қазақ». Жанр своей публикации автор назвал так: «Зарлы толғау» – «Плач-размышление». По сути же это – плач по утраченному духовному единству казахов, плач по казахской нации, переживающей процесс денационализации. Мэтр отечественной литературы и культуры М. Магауин задался вопросом о том, отчего возникло и получило широкое распространение выражение «Қазақтың жауы қазақ». В связи с этим не только провел журналистское расследование, но также предпринял попытку проанализировать в комплексе все явление, связанное с ним.
Вот к каким выводам он пришел в результате: «Итак, не прошло и года после свалившейся с неба независимости, как поднялся пламенный лозунг: «Қазақтың жауы қазақ!» – «Враг казаха – казах!». Я не стану ломать голову, думая, что-де кто-то извне сформировал этот […] подрубающий корни нации и ведущий к вырождению поколения лозунг, что-де за ним скрывается такое-то, за ним прячется сякое-то. Ниоткуда извне он не пришел, а вышел из нашей, казахской среды, и в нем нет никакого злого умысла. В нем есть только безотчетное полоумие. Гнилое, вонючее слово, вышедшее из безмозглой головы и изъязвленного рта. Оно – отражение картины, свидетельствующей о лишенности национальных признаков и национального достоинства. В связи с ним надо бы, чтобы те казахи, в ком сколько-нибудь сохранилось национальное сознание, отвернулись с отвращением. Но нет. Это выражение превратилось в ударный, повсеместный лозунг. В этом направлении выдающуюся активность проявил еженедельник «Ана тiлi» (главный редактор Жарылкап Бейсенбаев, его заместитель Бахыт Сарыбалаев), призванный не только бороться за национальный язык, но также защищать духовное наследие, стоять на страже национального сознания. А газета «Жас Алаш» (главные редакторы Уалихан Калижан, Нурторе Жусип), которая должна воспитывать новое поколение по-новому, десятками тысяч своего тиража подняла такой шум на всю степь. Артист, выходящий на сцену, ввел привычку вставлять в обязательную по своей роли речь лозунг «Қазақтың жауы қазақ!». Даже издающийся для учителей учебно-методический журнал «Қазақ тілі мен әдебиеті» указал путь проведения урока на специальную тему под названием «Қазақтың жауы қазақ!». В конце концов, вредоносный лозунг «Қазақтың жауы қазақ!» сошел со страниц повседневных газет, ежемесячных журналов, со сцен еженедельных театральных постановок, пошел в общество и получил широкое распространение среди народа. Там он был принят как бесспорная аксиома и превратился в изустную поговорку, устойчивый принцип».
Итак, судя по наблюдениям и выводу уважаемого народного писателя, выражение «Враг казаха – казах!» возникло как общественное явление именно вместе с обретением страной казахов государственной независимости и прочно укрепилось в сознании казахского, или, вернее, казахскоязычного, общества в середине 1990-х годов. Насколько же это нормально? И нормально ли вообще? Есть ли аналогичные примеры в жизни других народов? Или это феномен, присущий только казахам? На этот вопрос исследование М. Магауина также дает однозначный ответ: аналогичных примеров в жизни других народов нет.
Никто, утверждает он, ничего подобного не слышал даже у десятилетиями враждовавших внутри себя народов. «Покажите мне лозунг «Враг корейца – кореец!», – бросает с вызовом М. Магауин. И сам же отвечает: «Нет!», и объясняет причину: «Ибо в какой бы ситуации они ни находились, у них национальное сознание было высоким, в какие бы испытания их ни бросала судьба, вера в будущее у них была огромная. А мы… получается, у нас нет ни сознания, ни будущего. В мирное и спокойное время нечистоплотную реплику «Враг казаха – казах!» превратили в национальный лозунг». Убийственный вывод.
Русский гордится тем, что он русский. Чеченец – тем, что он чеченец, что он гордый сын Кавказа. И тот и другой полны уверенности, что их национальная принадлежность дает им достаточно оснований считать себя выше, достойней достойнее многих других. И только казах у себя в «самостийном» государстве Казахстан, который нынче в декабре собирается отмечать уже 18-летие своей государственной независимости, вроде как презирает себе подобных и видит в них врага. Об этом говорят и пишут сами казахи. Это замечают и отмечают уже и иностранцы.
Отдают должное такой реальности, похоже, и власти имущие, которые с некоторых пор стали выступать с идеей единой «казахстанской нации». При этом не разъясняется то, что она в действительности должна означать. «Казахстанская нация» предполагает включение в свой состав понятия «казахская нация»? Или эта идея задумана как замена «казахской нации»? Но в любом случае ясно, что идея «казахстанской нации» вызвана к жизни как некий ответ вызову времени, порожденному острейшим кризисом духовного единства казахов. Вполне можно, думается, допустить предположение, что спускаемый сверху инновационный проект под названием «казахстанская нация» имеет целью перенаправление центробежной динамики в казахском обществе в более созидательное национально-государственное русло. Но авторы этой идеи с ее реализацией, кажется, опоздали лет на десять-пятнадцать.
Однако почему же получается так, что казахи, по наблюдениям даже краткосрочно пребывающих в стране иностранцев из дальнего зарубежья, презирают казахов? Почему они относятся друг к другу так пренебрежительно и высокомерно? Поиск ответов на такие вопросы – удел социологии и серьезных специалистов по этой науке. Но у нас ее сфера деятельности ограничивается опросом общественного мнения по тем или иным отдельно взятым проблемам и составлением рейтингов популярности политиков. Жаль…
Конечно же, практика столь пренебрежительного и недоверчивого отношения казахов к казахам же возникла не на пустом месте. Более всего она свойственна казахской элите. Те же венгры, на протяжении по меньшей мере тысячи лет сохраняющие свой совершенно не европейский и даже не индоевропейский язык в самом центре Европы, выводят заключение о презрительном отношении казахов к самим себе, исходя из бедственного положения казахского языка в Казахстане.
Но ведь от родной речи у нас первыми отказываются в среде элиты. Можно назвать сколько угодно семей выдающихся в прошлом и настоящем деятелей национальной культуры и литературы, где дети, заняв, благодаря заслугам своих отцов, высокое социальное положение в обществе и государстве, наотрез отказываются от казахского языка и самобытного культурного достояния своего народа. А в той же Венгрии сохранение языка и культуры в чуждом во многом окружении стало возможным именно из-за того, что венгерская элита столетиями оставалась им последовательно верной. То есть у нас ситуация совершенно противоположна тому, что было и есть у венгров.
У нас все наоборот. У нас неприятие своего языка и своей культуры находит продолжение в неприятии себе подобных. И тут элита впереди всех. Сейчас элита – это «новые казахи». Примеры того, как она пренебрегает своими соплеменниками, можно приводить пачками.
Но, видимо, все же не следует воспринимать их как признаки присущих исключительно «новым казахам» стереотипов поведения . Будет справедливей рассматривать их, прежде всего, как свидетельства определенным образом формирующегося явления. Оно в казахском обществе появилось не вчера. Явление это достаточно широко распространено среди казахов в целом, и проявляется оно тем сильней, чем тверже человек стоит на ногах и чем уверенней он себя чувствует. В психологии казаха пренебрежение своим соплеменником как элемент самоутверждения играет исключительную роль.
М. Магауин говорит: «Не прошло и года после свалившейся с неба независимости, как поднялся пламенный лозунг: «Қазақтың жауы қазақ!» – «Враг казаха – казах!». Это – символично. Чем дальше уходит страна по пути независимости , тем самоуверенней становятся новые верхи казахов и тем более высвобождается разрушительная энергия традиционной казахской спеси, направленной исключительно внутрь нации. К настоящему времени она, эта энергия, вышибла дух практически из всех общественных форм существования казахского языка и казахской духовности. Одно название осталось от государственного языка, казахскоязычных образований, прессы, телевидения и т.п. Дошло дело до того, что уже иностранцы отмечают это явление и поражаются ему. Значит, центробежная динамика завела общество уже достаточно далеко.