В новый год с новым правительством

8 февраля, 2007

471

Досым Сатпаев

Не успев начаться, Год Красного Кабана уже успел подложить свинью правительству Даниала Ахметова. В новый год страна входит с новым правительством, перед которым будут стоять старые задачи.

При этом стоит отметить, что если и есть в Казахстане призрак, который регулярно кружит над страной, так это призрак отставки правительства. Обычно он появляется сразу с формированием нового правительства и с этого момента терроризирует потрепанные нервы наших министров вплоть до их ухода. Некоторые наблюдатели уже заметили якобы сезонную активность данного призрака осенью и в начале каждого нового года. Хотя правительственный долгожитель в лице Даниала Ахметова давно уже посрамил многочисленные гадания на кофейной гуще, которые обычно бесполезны в условиях наличия только одного центра принятия важных политических решений в лице главы государства. Именно поэтому появление решения об отставке правительства произошло именно тогда, когда об этом уже устали говорить и многие смирились с непотопляемостью Ахметова.
Хотя, лично для меня, до сих пор непонятен тот искусственный ажиотаж, который постоянно возникает вокруг возможной смены правительства и его главы в Казахстане, если учитывать тот факт, что после Акежана Кажегельдина практически все предыдущие правительства были лишь техническими органами, без всякой серьезной политической начинки. В условиях сверхпрезидентской политической системы роль премьер-министра и его команды изначально второстепенная. В этом есть свои плюсы и минусы.
К плюсам можно отнести появление определенной преемственности в реализации уже одобренных президентом социально-экономических программ. Это значит, что отставка правительства и приход нового премьер-министра не означают кардинального пересмотра стратегии по переводу экономики страны на несырьевые рельсы. Речь может идти лишь о незначительной корректировке выбранного курса. Поэтому, кто бы ни пришел на смену Даниалу Ахметову, в лице того же Карима Масимова, это лишь техническая рокировка на уровне технических фигур, какой бы влиятельной последняя ни была. Понятно, что такие перестановки вносят изменения в баланс сил между конкурирующими элитными группами, но само сохранение этого баланса всегда находится в руках президента.
Что касается минусов, то самым главным из них является несамостоятельность и некреативность правительства, которое постоянно ждет ценных указаний сверху. Дошло до того, что частично функции правительства на себя взяли Совет безопасности и администрация президента.
Можно, конечно, долго гадать по поводу истинных причин отставки Даниала Ахметова и его правительства. Кто-то, естественно, вспомнит демонстрационные трения на глазах президента между премьер-министром и казахстанскими банкирами на очередном Конгрессе финансистов Казахстана в ноябре 2006 года. Интересно отметить, что 3 января текущего года президент провел встречу с банкирами, среди которых были и критики Ахметова. Кто-то найдет причину в неспособности правительства держать инфляцию в узде. Кое-кому показалась явно медленной работа правительства по реализации индустриально-инновационной программы. А четвертые вообще увидят в этом предзнаменование начала участия парламента в формировании правительства после создания партии «НурОтан». Версий может быть много, но ясно одно. Новое правительство и новый премьер лишь возьмут эстафету у своих предшественников, чтобы двигаться в том же направлении, хотя может быть и с удвоенной скоростью.
В экономической сфере одна из задач правительства будет заключаться в создании благоприятных социально-экономических условий для вхождения Казахстана в ВТО. Это автоматически предполагает более активную реализацию индустриально-инновационной программы и сокращение сырьевого фактора в экспортной структуре страны. При этом если исходить из того, что с лета прошлого года вся сырьевая сверхприбыль идет в Национальный фонд, а не в государственный бюджет, новому правительству придется более ответственно подойти к проведению налоговой реформы и поиску других источников пополнения бюджета. И к тому же это должно быть сделано не в ущерб социальной политике, которая должна сохранить высокую легитимность власти вплоть до парламентских выборов 2009 года и, тем более, в случае реализации проекта «преемник».
Не так давно под эгидой Всемирного банка институциональные экономисты Кифер и Ширли провели исследование экономической конкурентоспособности 84 стран мира. Вывод был интересным, хотя и не в пользу многих, в том числе постсоветских государств. В частности, тезис о том, что лучше развиваются не те страны, которые богаты природными ресурсами, уже давно известен. Но то, что к экономическим лидерам не всегда можно отнести и тех, кто вроде бы проводит правильную экономическую политику, должно насторожить наших чиновников, самовлюбленно говорящих о казахстанском экономическом лидерстве и новых экономических программах. Оказывается, конкурентоспособность страны в первую очередь определяется наличием устойчивой и прозрачной системы правил, которые не меняются по воле и желанию отдельных политических и бизнес-группировок, исходя из их партикулярных интересов или текущей политической конъюнктуры. Даже если признать вслед за нобелевским лауреатом по экономике Джозефом Стиглицем, что выводы и рекомендации Всемирного банка часто не соответствовали реальной экономической потребности, данный тезис Кифера и Ширли имеет вполне реальные примеры, подтверждающие его валидность.
Но в деятельности любого правительства в истории суверенного Казахстана всегда были важны три даты. Это первая неделя работы нового премьера и его министров. Обычно здесь действует принцип «новой метлы». То есть много громких заявлений о более активной работе и о новых планах, похвала в адрес предшественников вперемешку с легкой критикой по поводу некоторых недоработок и уверения в необходимости преемственности в реализации президентской стратегии экономического развития. В этот период основой интригой является состав нового правительства, особенно если там появляются новички. Это также дает информацию о том, насколько длинной может быть скамейка запасных у главы государства.
Затем идут первые сто дней. Это более важная дата в работе правительства, так как обычно к этому времени всем становится ясно, кто чего стоит и куда все катится. И наконец финал, то есть очередная отставка. Но многие из тех, кто с упоением обсуждает фигуру нового премьера и промывает косточки старому, кто с таким же рвением изучает персону каждого назначенного министра, выискивая в этом тонкий политический умысел, обычно забывают о том, что в Казахстане есть сила, которая гораздо более влиятельна, чем любое правительство. Это тот самый вечный номенклатурный двигатель, который часто работает вхолостую. Ведь в этой карусели правительственных кадровых перестановок незыблемым остается только сам бюрократический аппарат, его средние и низовые звенья, которые непосредственно участвуют в практической реализации всех тех красивых социально-экономических программ, которые торжественно спускают им сверху. Но министры приходят и уходят, а аппарат остается!
Основная проблема всех казахстанских правительств заключалась в том, что этот исполнительный орган жил своей жизнью, а бюрократический аппарат своей. Это было и при Сергее Терещенко, и при Имангали Тасмагамбетове, и при Даниале Ахметове. Кстати, при правительстве последнего самым свежим примером является чуть не провалившаяся акция по легализации имущества, в чем обвинили именно низовые административные звенья, которые сами не поняли, что это такое и чего от них хочет президент и правительство. Или небезызвестное заявление о саботаже опять со стороны некоторых низовых государственных структур, которые с точки зрения экс-министра юстиции мешали созданию центров обслуживания населения.
Как в свое время отмечал Энзо Маравати, руководитель программы TACIS для Комитета по инвестициям министерства индустрии и торговли, существуют универсальные параметры, влияющие на инвестиционную привлекательность любого государства. В частности, это эффективность бюрократии, высокий уровень доступности информации, независимость судебной системы и низкий уровень коррупции. В последнем случае Казахстан, по оценкам экспертов, — середнячок по уровню теневых выплат и предоставления необоснованных льгот. Одни подозрительные тендеры чего стоят. Кроме этого важную роль играют развитие инноваций, хорошая логистика для доступа местных товаров на международные рынки и большие инвестиции в человеческий капитал. Именно эти параметры лежат в основе экономического успеха Гонконга, Сингапура или Южной Кореи.
Получается, что сделать заявку на членство в списке конкурентоспособных государств мира — это лишь начало долгого и трудного пути, который не все смогут выдержать. Несмотря на то что, согласно последнему отчету Всемирного банка и международной финансовой корпорации, в рейтинге по степени простоты условий для ведения бизнеса Казахстан занял 62-е место, опередив даже Россию, но по технологическому индексу Всемирного экономического форума мы занимаем лишь 77-е место. При этом, по данным ЮНЕСКО, расходы Казахстана на научно-исследовательские опытно-конструкторские разработки (НИОКР) на душу населения составили всего 11,4 доллара, что в 87 раз меньше, чем в маленьком и несырьевом Израиле.
В конце концов, речь идет не только о создании институтов развития или привлечении инвестиций в инновационный сектор. Речь идет о глубокой реформе политической и судебной системы, которые делают правила игры для общества, государства и бизнеса не просто понятными, но и справедливыми. Ведь отсутствие справедливости ведет не только к резкому социальному расслоению, но и к опасности изменения контрактов. При этом непонятные и теневые правила игры опираются на слабую систему управленческих навыков бюрократического аппарата. Возникает странная ситуация, когда некоторые части бюрократического аппарата Казахстана более или менее соответствуют международным стандартам государственного управления, а другие, и их большинство, являются абсолютно неэффективными. Здесь существует уже упомянутая опасность того, что низовые звенья чиновничьего мира страны будут абсолютно невосприимчивы к тем инновациям, которые будут спускаться сверху с целью повышения прозрачности и КПД всей управленческой вертикали.
Все это говорит о том, что еще одной главной и основной задачей нового правительства и премьер-министра является продолжение административной реформы, которая официально началась в прошлом году, но так и непонятно, к чему она все-таки привела. Более того, возникает такое ощущение, что эту реформу сам аппарат постепенно спустил на тормозах. Хотя одной из ее целей было усилить полномочия и самостоятельность ведомств и акиматов в принятии управленческих решений. Но без этой реформы, каким бы классным менеджером (хозяйственником, экономистом, управленцем) ни был новый премьер и какие бы яйцеголовые технократы ни сидели в правительстве, реализация всех социально-экономических программ будет пробуксовывать, вызывая разочарование у населения, критику со стороны парламента и недовольство у президента.