«Социум пользователей», или «Общество чайников»?

Как же обстоит дело со всем этим в Казахстане? Оказывается, что оценить состояние данного вопроса весьма нелегко. С одной стороны (именно со стороны, пока не «копнешь» проблему изнутри), виден заметный рост в сфере компьютеризации. Сам компьютер уже перестал быть чем-то особенным, тем более исключительным в нашем обществе; во всяком случае этот вывод можно делать, судя по проведению различных информационных выставок, мероприятий, изданию специализированных журналов… Но в то же время очевидно, что по совокупности всех проявлений широкой информатизации и компьютеризации Казахстан еще далек в этом вопросе от какой-то, хотя бы средней, успешности… Самая первая характеристика состояния дел – количественная. Когда у нас в стране говорят о компьютеризации, то называется цифра в 5%. Она была официально озвучена в правительстве, в Агентстве по информатизации и коммуникациям… Считается, что именно такая часть казахстанцев имеет доступ к компьютеру. По сути, именно отталкиваясь от этой, очень небольшой, цифры (для сравнения, в России аналогичный показатель примерно в два раза выше, и там это считается очень серьезной проблемой – мало, считают наши соседи), выстраивается государственная политика устранения цифрового неравенства в Казахстане. Но остановимся на этих 5%. Что же дальше? Какими критериями можно оценивать состояние уже более низких «этажей» этой большой проблемы? Например, много говорилось в свое время о компьютеризации школьного образования. Кажется, даже были заявления, что Казахстан первым из постсоветских стран осуществил компьютеризацию всех школ. Это, безусловно, было бы чрезвычайно положительным фактором для развития не только компьютерной, но и общей грамотности в стране. Однако не так все просто. Оказывается, школа считается компьютеризированной, если в ней есть хотя бы один компьютер! А, знаете, как оценивается интернетизация школ? Для ответа на этот вопрос смотрят – имеет ли школа доступ к Интернету? Если у нее есть линия Казахтелекома, значит, есть и Интернет. Но есть ли у учащихся реальная возможность работать в Интернете, пользуются они ею или нет? Ответов на этот вопрос используемая методология не предлагает. На других «этажах» ситуация похожая. Вот рассказ одного эксперта в сфере информационных технологий, занимавшегося, в частности, вопросами внедрения электронной системы государственных закупок. Понятно, что для ее запуска необходимо, чтобы все администраторы госзакупок в тех органах, которые их осуществляют, имели компьютер и доступ в Интернет. «Агентство по госзакупкам провело исследование; звонили в государственные учреждения и компании и спрашивали – есть у вас Интернет? Нет. А компьютер, модем, линия Казaхтелекома? Да, есть. Получается, что люди, обладая технологически доступом в Интернет, совершенно не были готовы им пользоваться на практическом уровне. То есть у нас часто субъекты технически готовы к работе, но не обучены, либо наоборот». Вообще оценить картину грамотности и технической обеспеченности казахстанского общества в сфере информационных технологий очень сложно. Считать-то все эти нюансы начали по-настоящему пару лет назад, до этого считали количество телефонных линий. То есть картина очень мутная, и специалисты говорят, что серьезных исследований по состоянию компьютеризации пока в стране не замечено. Официально статистика методологически улучшается, но… Взять те же декларируемые 5% населения, имеющих компьютеры. Но 5% от чего? От всего населения или от взрослого, или еще от какой-то базы? Потом – как считать уровень распространения Интернета? Можно иметь доступ к нему дома, можно – на рабочем месте, можно посещать интернет-кафе. Или – все сразу. Но как это отслеживать в статистике? Не считать же гражданина, который пользуется всеми тремя названными возможностями, за троих «интернетизированных» казахстанцев! Или все же считать? — Существует понятие компьютерной грамотности населения, и по оценкам правительства ee уровень у нас тоже низок, как и уровень компьютеризации. Это что-то около 5%. Проблема эта в правительстве осознается, ей уделяется значительное внимание, и как результат всего этого появилась правительственная Программа по снижению информационного неравенства. Это, несомненно, положительный момент. Отчасти это результат работы международных организаций и в первую очередь Всемирного банка, который в течение нескольких лет работает с Агентством по информатизации и связи по проекту электронного правительства, привозил много экспертов мирового уровня. Тогда и возникла тема – а как народ будет пользоваться этим электронным правительством, если у него мало компьютеров, низок уровень доступа в Интернет и уровень компьютерной грамотности? Вот в итоге появилась программа уменьшения цифрового неравенства с продекларированной в ней целью довести уровень компьютеризации и доступа к Интернету до 20% населения Казахстана, заметил в комментарии нашему журналу состояния этой проблемы Андрей Беклемишев, консультант по развитию информационных коммуникационных технологий. Эксперты оценивают данную программу как в принципе реалистичную. Однако чтобы это ее определение из теоретической плоскости перешло в практическую, нужно решить много различных задач, если не сказать проблем. И, пожалуй, первая – доступность самого компьютера населению. Несмотря на увеличение «парка» персональных компьютеров, в целом нужно помнить, что далеко не большинство наших сограждан имеют дома на столе «машину». Компьютер в Казахстане по-прежнему дорог, и нельзя просто сравнивать его цену с ценой в других странах; надо делать это исходя из покупательской способности населения в республике. Вот тогда он и начинает выглядеть таким, какой он есть, — дорогим. Не в последнюю очередь отсюда те 5% компьютеризации, а не 10%, не 25%… «Инициативы типа «народного компьютера» в принципе имеют право на существование, но тут надо четко отдавать себе отчет, что это именно финансирование государством определенной, конкретной, программы. Это нельзя рассматривать как создание механизма конкурентоспособного производства компьютеров. Все, что субсидируется, как известно, скоро перестает быть конкурентоспособным. Конечно, такие меры сделают на время компьютер более доступным на рынке, но это чревато тем, что произведенные в рамках этой программы модели быстро устареют и будут никому не нужны», — считает г-н Беклемишев. Можно идти иначе. Пусть рынок останется рынком, но государство, например, выделит банкам средства для кредитования приобретения населением компьютеров с предоставлением этих средств под низкие проценты (вспомним, опять же, мнение, что денег сегодня в государстве много, инвестировать их особо некуда, а компьютеризация населения – один из залогов развития конкурентоспособности нации). Такие прецеденты в других странах есть и, говорят, успешные. Развитие компьютерной грамотности и в целом компьютеризации населения могло бы сильно стимулировать внедрение электронного правительства: когда люди увидят, что это удобно и эффективно, появятся стимулы к овладению компьютерными навыками, грамотностью. Например, если даже среднеобразованный согражданин будет видеть перед собой альтернативу – простоять день в очереди в паспортном столе или оформить все необходимые документы за минуты через Интернет, понятно, как это сработает. То же можно сказать и о дистанционном образовании. При растянутой казахстанской территории оно бы стало очень позитивным фактом с любой точки зрения, в том числе и как еще один толчок компьютеризации провинции. Но пока внедряется оно у нас слабо, в основном в частных университетах. И то больших успехов от процесса для роста информационной грамотности, похоже, нет. Ладно компьютеры, поднимемся «этажом выше». Что представляет собой в сегодняшнем Казахстане рынок программного обеспечения? Это прежде всего иностранные продукты. Наши компании в основном занимаются адаптацией их, чаще всего для крупных местных компаний. Программное обеспечение, как правило, достаточно универсально, но должно быть «заточено» под нужды конкретных предприятий, и тут наши программисты, владея местной спецификой, становятся партнерами крупных компаний, гигантов программного обеспечения. Добавленная стоимость здесь, конечно, не очень большая; большая часть цены услуг в таком виде, это стоимость самого продукта. Есть и отечественные разработки, но это чаще всего для госорганов. Видимо, по соображениям национальной безопасности отбираются компании, которые разрабатывают определенные программные системы, чаще всего с нуля. Хорошо это или нет? С одной стороны, фактор информационной безопасности – вещь и объективная, и упрямая, игнорировать его нельзя. Но на самом деле такой подход далеко не всегда продуктивен, многие специалисты считают, что во многих ситуациях лучше всего взять отработанный опыт, когда система уже была «обкатана» в нескольких странах, чем начинать все с нуля и самостоятельно проходить все проблемные моменты. Здесь, в частности, опять приводят в пример системы электронных госзакупок, которая в большей степени является казахстанской разработкой. «Конечно, замечательно, что наши программисты многое смогли сделать, но уже не один год она никак не может быть запущена», — заметил один из наших собеседников. Другие в этой части недобрым словом поминали электронную систему налоговой отчетности. Как известно, с начала 2000-х годов предприниматели сдают налоговую отчетность в электронном виде. Пользоваться этой системой, по многочисленным отзывам, очень сложно; нужно сразу поставить несколько видов программ, с массой всяких нюансов. При этом есть еще одна программа, которая занимается только отправкой ваших сообщений! «Частное слово – кошмар!» — так лаконично охарактеризовал это отечественное ноу-хау один бизнесмен. «Однозначно, это не сделано для того, чтобы все было удобно и быстро. В бумажном виде все было гораздо проще и лучше», — вторил другой. — Не эффективнее ли было взять уже обкатанную где-то систему или две-три системы, сравнить их и внедрить лучшее? Тем более что есть немало международных организаций, готовых профинансировать это. То, что есть, никак не способствует ни развитию малого и среднего бизнеса, ни стимулированию людей активно «компьютеризироваться». Людям куда легче простоять день в очереди в налоговой инспекции, заметил по этому поводу г-н Беклемишев. Отчего возникают такие сложности, сколько в них объективной ошибки, а сколько — сознательной? На последний фактор уже с экономической мотивацией порой указывают эксперты. Тем не менее, как считают они же, услуги по разработке программного обеспечения Казахстан в перспективе сможет экспортировать. Конкурировать с кем-то в таких технологичных производствах, как, например, производство жидкокристаллических экранов, ясное дело, мы не сможем, и плохо будет, если кто-то попытается повлиять на государственную политику в плане подобных попыток. А вот программное обеспечение вполне может стать сферой приложения усилий. По мнению Андрея Беклемишева, в целом программисты у нас неплохие, и «приложиться» они могут, например, к разработке узкопрофильного программного обеспечения либо же заниматься адаптацией мировых продуктов к потребностям рынка Центральной Азии. Конечно, мы не сможем это делать в Китае, но у наших ближайших соседей – вполне. Сейчас их рынки как раз подходят к тому моменту, когда они будут готовы это воспринять. Это потенциально достаточно большой рынок, за доминирование на котором стоит побороться. Побороться, в том числе, и в первую очередь, с низкой компьютерной грамотностью в собственной стране.