История ростовщичества, или Кредиты под честное слово

История возникновения банков и их деятельности начали интересовать общественность довольно давно, по крайней мере, с середины позапрошлого века. К тому времени человечество уже накопило изрядный опыт более или менее организованной финансовой, в том числе и банковской, деятельности.  Начиналось все, конечно, очень давно: еще до нашей эры в Древнем Риме семьи высших сословий объединялись для финансирования морских торговых операций, и этот процесс приобрел такой размах, что власти вынуждены были его регламентировать законодательно (А. Немировский, «История Древнего мира». М., 2000). Повсеместно существовало ростовщичество, прообраз банковского дела, несмотря на запрет в исламе и христианстве. Например, как ни боролись с этим первые праведные халифы, уже их ближайшие наследники фактически легализовали ростовщичество, несмотря на протесты богословов (О. Большаков, «Средневековый город Ближнего Востока». М., 2001). Хотя, наверное, религиозное противостояние этим операциям в христианском и исламском мирах при всей его непоследовательности все же отражалось на скорости развития финансовых рынков и операций, замедляя их рост.
Многих это удивит, но сложное отношение к ростовщичеству существовало и в иудаизме. Вот цитата из популярной религиозной книги: «Человек по природе своей любит деньги и стремится их добывать. И более вероятно, что он будет нарушать запрет брать проценты, чем другие имущественные запреты…   Поэтому легко может оказаться так, что злое начало соблазнит человека. Из-за этого наша святая Тора сделала этот запрет очень строгим и повторила его во многих стихах. Дающий в долг под проценты нарушает запрет…  и лишается «воскресения из мертвых». Как сказано: «Под проценты он давал в долг, с прибытком взыскивал долг — и оживет? Не оживет!» Берущий в долг под проценты нарушает запрет». («Киццур Шульхан Арух». М., 2006. Перевод под редакцией Л. Городецкого). Тем не менее, как известно, именно евреи были главными финансистами уже в средние века; образ еврея-банкира постоянно встречается, например, в исторических романах Лиона Фейхтвангера.
Однако в Европе было принято считать, что родиной банков в их более-менее современном виде стала Италия. Что вполне понятно: географическое положение Апеннинского полуострова на стыке двух миров – христианского и мусульманского – давало колоссальные возможности для развития транзитной торговли и всего, связанного с этим. Началось все, как считали некоторые историки, с векселя.
«Векселя обязаны были своим появлением ярмаркам:  покупатели приобретали товар в кредит от ярмарки до ярмарки, обеспечивая продавцов обязательствами. В 12-м столетии главнейшими такими торговыми центрами были Венеция, Флоренция и Генуя, и так как денежные обороты достигали значительных размеров, то муниципальные правления этих городов, державшие в своих руках все интересы граждан, пришли к мысли о создании общественных банков для облегчения оборотов в этих городах»  («Нива», №31, 1882 год, исторический очерк «Банк»).
Первый такой банк создала Венеция. Всякий купец, имевший право оседлости в этом городе, мог сделать в кассу банка вклад и получить право производить через него платежи в пределах его суммы. Это давало купцам два больших преимущества:  позволяло не возить с собой в коммерческих путешествиях много наличной монеты и гарантировало при торговых операциях от того, чтобы получить фальшивые деньги. Когда один вкладчик производил уплату другому, он отправлял в банк заявление установленной формы, и указанная сумма списывалась с его счета на счет получателя либо выдавалась ему наличными. За эти операции банк получал определенный процент. Такие банки назывались banco del giro, то есть «переписной банк».
«Вскоре банки, поняв всю пользу, которую могли получать от денежных оборотов, деятельно взялись и сами спекулировать вверенными им капиталами. Для того чтобы приумножить вклады, банки приурочили им известную долю в своих выгодах, откуда и произошел дивиденд, с тех пор вошедший в употребление», — писал автор журнала «Нива». Тогда же банкиры стали использовать и технологии, которые сейчас назвали бы пиаровскими, но в позапрошлом веке, когда была написана цитируемая нами статья из «Нивы», люди были честнее и проще и называли вещи своими именами, например, «тщеславие». Именно его призвали к себе на помощь генуэзские банкиры, предложив тем вкладчикам, кто вносил на счет 25 тысяч лир, помещать их имена на почетную мраморную доску в парадном зале крупнейшего в Генуи банка Святого Георгия. За вклад в 50 тыс. лир клиент удостоивался поясного портрета там же, а за более чем в 100 тыс. – мраморной статуи (вот здесь мы видим разительные отличия от современности, с ее банковской тайной). Находка оказалась очень удачной, народ повалил в банк. И тот продолжал грамотно выстраивать свои «паблик рилейшнс»:  однажды с прибылей банк в пользу Генуэзской республики полностью за свой счет снарядил 100 галер! Это при том, что вкладчикам же банк выплачивал 7% годовых.
Такая успешность банковской деятельности в первые века ее существования строилась во многом на том, что их основными клиентами были монархи. Постоянно нуждавшиеся в больших деньгах для ведения войн и поддержания обязательной пышности дворов, они занимали у банков крупные суммы под залог выделения торговых льгот, промыслов или даже целых областей. Почему-то учреждать собственные банки или вводить в правление существующих своих родственников тогда монархи не догадывались. В Италии в ХIII веке для банков и банкиров был учрежден особый суд, рассматривавший как гражданские, так и уголовные дела. Таким образом, уже в средние века про банки писали, что они стали государством в государстве.
Хотя это не всегда означало, что банкирам жилось гарантированно легко и безопасно. Например, английский король Эдуард III в 1339 году издал указ, в котором просто объявил аннулированными все свои долги крупнейшим флорентийским банкирским семьям Барди и Перуцци, тем самым лишив их колоссальной по тем временам суммы в 1 365 000
золотых гульденов. Семьи эти, столпы банковского мира Италии на тот момент, оказались разоренными монаршей милостью. Вот и пресловутая приверженность британских монархов закону, о которой часто можно читать у современных предвзятых публицистов и мало читавших историков.
Но были и другие примеры. Флорентийский же банк Медичи на обслуживании монарших семей в итоге сделал и самих своих владельцев герцогами, породнившимися с французскими королями.
С середины ХV века и тоже начиная с Италии появился новый вид банков, прообраз нынешних ломбардов. Возникли они под благородным «соусом»:  избавить бедные слои населения от гнета ростовщиков, дав им возможность дешевого кредита. Эту затею благословил сам Папа Римский (вероятно, таким образом ища идеологический компромисс с религиозным запретом на ростовщическую деятельность и фактическим существованием банков). Но реально предоставляемый ими кредит дешевым не был – от 7% до 10% в год. «Иные же учреждали подобные заведения лишь для виду, прикрывая ими свои спекуляции; вообще с течением времени это изначально благородное учреждение подало повод к многим злоупотреблениям» («Нива», указ. статья).  
Первый государственный банк возник также в Италии, тогда еще не единой — в 1622 году в Тосканском герцогстве. Он вел себя, как и положено госбанку – проводил очень осторожную кредитную политику и много и системно финансировал мероприятия по обустройству бедных граждан. С вкладчиками тоже работал — проценты по вкладам он платил маленькие, не более 5%, но клиентов имел много, так как ежегодно получал крупные субсидии от правительства. 
Как ни странно, но именно Италия оставалась веками центром банковской деятельности. Первый банк вне ее был создан в Амстердаме лишь в 1609 году, но опыт оказался неудачным. Банк вел слишком осторожную финансовую политику и, несмотря на то, что находился в одной из самых успешных торговых стран Европы, в итоге разорился. Тем не менее с наступлением эры капиталистических отношений банки «пошли в рост». ХVII век и особенно ХVIII век – это время их становления в разных странах Западной Европы. Но самые крупные города обзавелись своими банками достаточно поздно: Париж – в 1716-м, Берлин – в 1765 годах.
Интересно, как развивались эти процессы в других частях мира. В Китае, например, родине кредитного билета, удобством которого восхищался еще Марко Поло, в организованной форме банков до ХХ века так и не возникло. Существовали крупные ростовщические конторы. «Законных процентов в Китае не установлено, проценты по ссудам назначаются произвольные, глядя по прочности коммерческой репутации кредитующегося. С солидного дельца берется только 8 – 10% в год, менее солидные платят по 12 — 14%, а иногда и больше. Банкирские конторы принимают также денежные вклады, по которым уплачивают вполовину меньшие проценты, нежели сами взимают по ссудам», — так описывал в конце  ХIХвека «банковскую» систему Китая европейский путешественник («Китай и китайцы», Э. фон Гессе-Вартег, Сакнт-Петербург, 1900 г.). Одна вещь поразила немецкого исследователя при совершении кредитных операций в Китае:  «Расписки, векселя при этом не считаются обязательными; часто довольствуются простым словесным уговором или поручительством другого надежного лица».
Такая же практика существовала до середины, а местами и до конца ХIХ века в России, хотя оно в большей степени касалась торговли. На Волге и в северных губерниях крестьяне и помещики зачастую сдавали хлеб и другие произведенные товары купцам, не только не требуя сразу денег, но и не договариваясь о цене – с тем, чтобы те рассчитались с ними «по чести» на следующий сезон, по реализации товаров в портах и крупных городах (В. Кокорев, «Экономические провалы», М., 2005 г.). Вероятно, эта удивительная практика держалась на том, что очень многие из тогдашних купцов происходили из староверов, с их жестко воспитуемой с детства и потому чрезвычайно развитой этикой честности. Об этом очень много писал автор приведенной книги, один из богатейших купцов и промышленников того времени Василий Кокорев. Однако, как ни замечательны были такие, немыслимые сегодня отношения между кредитором и кредитуемым с морально-этической точки зрения, объективно они не способствовали быстрому развитию экономики. Капитализм уже охватывал все вокруг, нужен был широкий и надежный кредит, а людей с психологией старообрядцев никогда не бывает много ни в России, ни в Китае, ни в Европе. На одном доверии в новую историческую эпоху легко не въехать…  Тот же Кокорев в итоге открыл в 1870 году первый в России депозитный банк Волжско-Камский с очень большим акционерным капиталом  — в 6 млн. рублей. В начале ХХ века его дивиденды не опускались ниже 20% в год, дойдя накануне Первой мировой войны, в 1913 году — до 22% …

• 34
• 31