БЕЗ ПАНИКИ. НЕФТИ ХВАТИТ ВСЕМ

2 октября, 2008

303

Расул Жумалы

В современном обществе роль углеводородов возросла неимоверно. Военная техника, мирный транспорт, электростанции, оборудование на заводах и фабриках, системы отопления, прочее – все это приводится в действие за счет нефти и газа. Но расчеты относительно запасов углеводородов на Земле весьма противоречивы. Попробуем дать собственную трактовку.

Сегодня на аналитики предрекают дальнейшее усиление энергетического фактора. «К 2030 году глобальный спрос на нефть возрастет до 121 миллиона баррелей в сутки с нынешних 85 миллионов, — считает, в частности, министр нефти Саудовской Аравии Али Аль-Нуэйми. – При этом до конца нынешнего столетия нефть останется основным источником энергии в мире». Проблема в том, что темпы производства нефти уже не поспевают за спросом. Отсюда постоянно ползущие вверх котировки на энергоносители. Так, стоимость нефти со средневзвешенного уровня в 11 долларов США за баррель в 1997 году зашкалили за отметку в 100 долларов всего через десятилетие. И это еще далеко не предел.
Возникает закономерное беспокойство: «А хватит ли нефти?». Беспокойство это усиливают воспоминания о нефтяном кризисе 1970-х годов, когда миру вдруг катастрофически перестало хватать нефти и газа. Взвинтились цены на бензин, дизельное топливо и другие нефтепродукты. Заводы и фабрики встали, безработица приняла беспрецедентные масштабы. В Японии, Европы и даже в США были введены жесткие ограничения.
Ясно, что тревоги, связанные с «черным и голубым золотом» могут развеять, прежде всего, достоверные данные о запасах нефти. Хотя с этим как раз и большие расхождения во мнениях. В истории человечества уже было предостаточно случаев, когда оценки настолько не совпадали с реальностью — причем обычно в меньшую сторону, — что впору было даже смеяться. Например, в 20-х годах прошлого века Англо-персидская нефтяная компания (сейчас это ВР) отказалась от концессии в Саудовской Аравии на том основании, что там … нет ни капли нефти. В 1919 году Геологической службой США было проведено исследование, авторы которого авторитетно заявили, что нефть в стране кончится через девять лет. Прошло не девять, девяносто лет прошло — и что же?
В 1970-х в западных столицах запаниковали снова: через десять лет настанет пик нефтедобычи, а затем начнется стремительное падение. Тогда же был опубликован знаменитый доклад ЦРУ, США, в котором предсказывалось «быстрое истощение» всех доступных месторождений; президент Джимми Картер выступил с предостережением, сказав, что скважины «по всему миру уже пересыхают». Однако уже в 1986 году цены на нефть снова упали — как они это делали уже много раз до того — из-за очередного кризиса перепроизводства.
Сегодня нас вновь кормят прогнозами, предвещающими наступление нефтяного апокалипсиса если не в текущем десятилетии, то уж точно в следующем. Причем новое поколение нефтяных страшилок может показаться гораздо более убедительным, чем когда-либо, потому что на сей раз их авторы используют околонаучные модели, которые чуть ли не проникают в самые сокровенные тайны земных недр.
Исторически повышение цен на нефть всегда приводило к инвестиционному буму и сокращению ее потребления — собственно, именно это сегодня и происходит. Инвесторы вливают в энергетику — и в обычную нефть, и в «трудную», и в альтернативные источники, от природного газа до биотоплив и технологий перегонки угля — сотни миллиардов долларов. Иными словами, для мировой экономики высокие цены не нефть — это вовсе не плохо, потому что высокие цены поддерживают спрос на инновации и повышение эффективности, а также побуждают пользователей к сбережению энергии. В промышленно развитых странах Запада оценки роста спроса на нефть на 2008 год уже падают. По итогам года рост вообще может оказаться нулевым — даже расточительные американцы в массовом порядке пересаживаются на малолитражные автомобили.
Самое вероятное предположение состоит в том, что рынок еще долго будет развиваться циклами, внутри которых будут чередоваться периоды взлетов и падений.
Конкретно сегодня мы переживаем период высоких цен, в общих чертах соответствующий тому, что происходило в 1970-е. Однако между тем временем и сегодняшним днем есть ряд фундаментальных отличий. Ныне более 90 процентов всех запасов контролируется странами-поставщиками, многие из которых открыто проводят политику ресурсного национализма. Поскольку эти страны, тот же ОПЕК, нацелены на поддержание уровня цен, нынешняя националистическая тенденция буквально душит разведку и освоение новых запасов. Кроме того, ее результатом может стать возрастание трений между странами-поставщиками и странами-потребителями, которое мы наблюдаем уже сегодня: Запад против России, США против Венесуэлы и Ирана, и так далее. Образно выражаясь, нефтяные проблемы лежат не под землей, а над ней. Общепринятый взгляд на этот вопрос базируется на том постулате, что мировой запас нефти ограничен. Однако, во-первых, никто не знает, какой цифрой он ограничен, а, во-вторых, имеются казусные свидетельства занижения крупными нефтедобывающими компаниями данных о достоверных запасах с целью сохранения высоких цен.
Кроме того, в последнее время наблюдается возрождение интереса к старой гипотезе, высказанной русскими, о том, что нефть образуется не в результате распада органики, происходящего в приповерхностном слое земной коры, а в результате химических реакций, протекающих глубоко в недрах планеты. Иначе говоря, туманная, но весьма заманчивая перспектива когда-нибудь уверенно зачислить нефть в список возобновляемых ресурсов, пока сохраняется (подробнее об этом можно узнать, если прочесть публикации лауреата Нобелевской премии Дадли Хершбахом.
Даже в обычной теории о распаде органики с образованием нефти ясно далеко не все. Нефть как таковая образуется из разлагающихся останков мертвых организмов, которые тысячелетиями покрывались слоями осадочных пород и постепенно просачивались вглубь земной коры до тех пор, пока не натолкнулись на непроницаемый барьер из твердых пород на глубине между 2100 и 4500 метров. Там под воздействием давления и высоких температур происходили химические реакции, в результате которых в мелкопористых породах, образующих так называемые осадочные бассейны, появлялись нефть и газ. Так вот, на сегодняшний день достаточно изученными можно считать лишь тридцать процентов от совокупного оценочного объема осадочных бассейнов.
Более точное указание на содержание тех или иных минералов под землей может дать только бурение разведочных скважин. Однако геологоразведочные работы с использованием скважин распространены гораздо менее, чем принято думать, и исторически проводятся главным образом в Северной Америке. В 30-х годах 20-го века ‘уайлдкеттеры’ практически оккупировали такие нефтяные города, как техасский Килгор, где буровые вышки появились даже во дворе местной церкви. В общей сложности на территории США пробурено около миллиона разведочных скважин; для сравнения, в зоне Персидского залива их всего две тысячи, из которых триста — в Саудовской Аравии.
Даже сегодня 70 процентов всех геологоразведочных работ ведется на территории США и Канады, на которые приходится всего три процента мировых запасов нефти. На Ближнем Востоке ситуация диаметрально обратная: там сосредоточено 70 процентов нефти, однако с 1992 по 2007 год было пробурено всего 4 процента разведочных скважин.
Наконец, разнятся даже сами методики определения разведданных. Отдайте одну и ту же кернограмму двум разным экспертам — и они могут прийти к совершенно противоположным выводам. Несколько лет назад из-за одного такого документа произошел спор между компаниями Shell и Cairn Energy, которые совместно проводили геологоразведочные работы в Индии: специалисты первой говорили, что кернограмма указывает на отсутствие нефти, другой — что на ее присутствие. В результате Shell отдала этот участок Cairn, а та уже обнаружила там залежи размером от 380 до 700 миллионов баррелей нефти. В общем, пока что в разведке нефти бал правит человеческий фактор.
Неожиданные сюрпризы между тем может преподнести и коэффициент извлечения нефти из уже разрабатываемых месторождений. Дело в том, что любой пласт обладает сложной структурой, в которой даже после интенсивного бурения, остаются нефтяные ловушки. Принято почему-то считать, что нефть с этого месторождения добыть уже невозможно. На самом деле в нем еще довольно много углеводородов. Просто их извлечение с использованием современных технологий либо невозможно, либо слишком дорого.
Двигаемся дальше. Сегодня средним считается коэффициент нефтеотдачи в 35 процентов от оценочного объема пластовой нефти. Это значит, что из каждых 100 баррелей, находящихся в недрах земли, удается поднять на поверхность всего 35. Причем в категорию «доказанных запасов» попадают далеко не все из этих 35 баррелей — только те, которые непосредственно готовы к добыче и пригодны к продаже.
При этом инновации в сфере геологоразведки, передовые разработки постоянно увеличивают размеры запасов даже в том случае, если не открывается новых месторождений. Примеров в отраслевой научной литературе масса. Самый яркий из них — месторождение Керн-ривер в Калифорнии (США), открытое в далеком 1899 году. Несмотря на то, что по состоянию на 1945 год его «остаточные запасы» оценивались в 54 миллиона баррелей, с 1942 по 1986 год на нем было добыто… 736 миллионов баррелей, и на сегодня «остаточных» имеется еще 970 миллионов.
Следовательно, возрастающую роль в эффективном освоении нефтяных богатств играет техническое оснащение. За прошедшие десятилетия с помощью новых технологий — закачки в скважину воды и природного газа, горизонтального бурения, гидроразрыва пласта и еще многого другого — удалось значительно увеличить реально извлекаемое в среднем количество нефти: всего лишь 30 лет назад этот коэффициент составлял около 20 процентов, а 60 лет назад — и вовсе 15. Технологии будущего, которые пока что только разрабатываются, наверняка приведут к дальнейшему его повышению.
Наше представление о количестве запасов нефти постоянно меняется, причем обычно в сторону повышения. Именно поэтому уже несколько десятилетий все попытки оценить общие запасы нефти на Земле — даже те, в которых учитываются такие чисто вероятностные факторы, как открытие новых месторождений и увеличение коэффициента нефтеизвлечения — неизменно оказываются слишком консервативными.
Итак, сколько же нефти содержатся под земной толщей? Согласно оценке Международного энергетического агентства (МЭА), общее количество мировых запасов оценивается в 2,6 триллиона баррелей, из которых 1,1 триллиона считаются доказанными. Остаток — это запасы, которые уже разведаны, но не разработаны, и предположения относительно повышения коэффициента нефтеизвлечения и размера еще не открытых месторождений. Сейчас человечество в общей массе потребляет около 30 миллиардов баррелей нефти ежегодно с прогнозом роста в 2 процента в год. Если расчеты МЭА корректны, то получается, что нефти хватит практически на весь 21-й век, даже останется на 22-й. Тем более, что в приведенных цифрах не учтен примерно триллион баррелей технически извлекаемых, так называемых «трудных» ресурсов — сверхтяжелой нефти, горючих сланцев и нефтеносных песков, внимание к которым растет по мере роста цен и развития технологий, обеспечивающих коммерческую привлекательность.
Стало быть, из нефтяных же кризисов, которые периодически сотрясают планету, нужно извлекать верные уроки. Во-первых, что касается осознания значения нефти как не возобновляемого ресурса и необходимости ее экономии. Второй урок – важность решения всех международных нефтяных проблем в режиме не конфронтации, а диалога. И третье – меньше спекулировать в части оценки ресурсов нефти, ценообразования и распределения по регионам. Тем более, что при разумном хозяйствовании и даже при растущих темпах потребления углеводородных ресурсов основания для паники попросту нет.