Арнольд Шварценеггер признал казахстанского бодибилдера лучшим на международном турнире
Поддержать

Арнольд Шварценеггер признал казахстанского бодибилдера лучшим на международном турнире

Существует ли особая природа человека? Ответ важен для каждого, кого волнуют вопросы этики. В нашу эпоху, для которой характерно аморальное политическое руководство и эрозия социальных ценностей, размышления о сущности человечества становятся особенно важны.

Философская концепция «природы человека» имеет длительную историю. В западной культуре её изучение началось ещё во времена Сократа в V веке до нашей эры; позднее Аристотель сформулировал, что природа человека отличается уникальными особенностями, в их числе – потребность людей в социализации и наша способность разумно рассуждать. Для стоиков эллинистической Греции природа человека была тем, что придаёт жизни смысл; она помогла им прийти к поддержке идей космополитизма и равенства.

Древнекитайские философы Конфуций и Мэн-цзы считали, что человеческой природе изначально свойственно добро, а Сюнь-цзы полагал, что она является злой и не имеющей морального компаса. В иудео-христианско-исламских традициях природа человека была фундаментально испорчена грехом, но этот грех можно искупать, поверив в Бога, по образу и подобию которого мы были созданы.

Западные философы, писавшие в XVII и XVIII веках, развили эти идеи. Английский философ Томас Гоббс считал, что наши природные качества ведут нас к жизни, «одинокой, бедной, гадкой, жестокой и короткой», и поэтому мы нуждаемся в сильной, централизованной политической власти (так называемом «Левиафане»). 

Напротив, Жан-Жак Руссо считал, что природа человека изменчива, но нашим изначальным состояние было состояние без разума, языка или общества. Он полагал, что несовпадение между нашими изначальными свойствами и современной цивилизацией является причиной отсутствия счастья, и выступал за буквальный возврат к природе. Дэвид Хьюм, всегда здравомыслящий и сдержанный, считал, что людям свойственно сочетание альтруизма с эгоизмом, и что эту комбинацию можно частично менять к лучшему (или к худшему) с помощью культуры. 

В середине XIX века труды Чарльза Дарвина показали несостоятельность многих взглядов на человеческую природу, высказывавшихся предыдущими «эссенциалистами». Представления о том, что у людей есть некий набор качеств, которыми обладают лишь  они, противоречили идее медленной, поэтапной дарвиновской эволюции. Хотя в ходе этой эволюции Homo sapiens превратился в отдельный вид приматов, не произошло чистого разрыва между биологией людей и биологией других видов животных. 

Бурные философские дебаты по поводу природы человека продолжаются до сих пор, меняясь под воздействием новых открытий биологии. Сегодня некоторые философы интерпретируют Руссо и Дарвина в том смысле, что природы человека как таковой вообще не существует: хотя биология может ограничивать наше тело, оно никак не ограничивает наш разум или волю.

Специалисты по эволюционной психологии и даже нейробиологии утверждают, что это нонсенс. Опираясь на Дарвина (и отчасти на Руссо) они полагают, что мы плохо приспособлены к современному контексту и, по сути, являемся обезьянами эпохи плейстоцена, у которых появились мобильные телефоны и ядерное оружие. 

Будучи эволюционным биологом и философом науки, я считаю, что природа человека определённо существует, но она не опирается на какую-то «главную сущность». Скорее, наш вид, как и любой другой биологический вид, отличается динамикой и эволюционирующим набором качеств, которые статистически типичны для людей, но не обязательно представлены в каждом человеке и не обязательно отсутствуют у каких-либо других видов.

Почему всё это важно для кого-нибудь, кто не является ни учёным, ни философом? На мой взгляд, есть, как минимум, две важные причины. Одна из них – личная, а другая – политическая. 

Во-первых, наша интерпретация природы человека имеет серьёзные последствия для этики в её древнем, греко-римском смысле – изучение того, как мы должны прожить свою жизнь. Те, кто придерживается иудео-христианско-исламских взглядов на природу человека, естественно, идут молиться Богу и следуют религиозным заповедям. Напротив, те, кто выбирает философию экзистенциализма в духе Жана-Поля Сартра или Симоны де Бовуар, могут верить в то, что, поскольку «существование предшествует сущности», мы радикально свободны менять свою жизнь в соответствии с нашим личным выборам и не нуждаемся в Боге, чтобы он нам в этом помогал. 

Во-вторых, взгляды на природу человека влияют на представления об этичности. Сегодня наша этика представляет собой полный хаос. В недавнем американском исследовании президентство Дональда Трампа названо «самым неэтичным» в американской истории, а ежегодные опросы Gallup по поводу отношения к морали в США свидетельствует о постепенной эрозии общественных нравов. Если мы все найдём время, чтобы задуматься по поводу своей позиции в дебатах о природе человека, мы сможем намного лучше понять наши собственные убеждения и, соответственно, убеждениях других.

Лично я склоняюсь к натуралистической этике стоиков, по мнению которых, природа человека ограничивает и подсказывает (но не предопределяет строго) всё, что мы можем и должны делать. Впрочем, вне зависимости от религиозных или философских представлений того или иного человека, размышления о том, кто мы такие (биологически или как-то иначе), являются хорошим способом усилить контроль над собственными действиями. И надо ли говорить, что многие из нас могли бы получить большую пользу от подобного упражнения. 

Массимо Пильюччи – профессор философии в Городском колледже Нью-Йорка; автор книги «Как быть стоиком: Древняя философия для современной жизни»; автор блога patreon.com/PlatoFootnotes.

 

Copyright: Project Syndicate, 2018.
www.project-syndicate.org




Комментариев пока нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.