Как киноиндустрия может превратить Казахстан в регионального лидера

Киноиндустрия Казахстана в последнее время живет в состоянии скандалов и кризиса, несмотря на успех отечественных фильмов как внутри страны, так и за ее пределами. Все это говорит о том, что у этой отрасли есть огромный потенциал, но нет концептуального видения о том, как она может из «бедной родственницы» превратиться в самую динамично развивающуюся сферу креативной индустрии, как это произошло во многих странах. Уже не говоря о ее пропагандистском потенциале.

Во все времена правители понимали, что культура – это важнейший компонент внутренней политики. Более того, это самый действенный инструмент достижения политических целей. В истории тому немало примеров.

Например, оперное искусство и балет своим появлением обязаны стремлением королей в эпоху позднего Возрождения укрепить в обществе свое влияние и ослабить власть Ватикана, безраздельно владевшего умами и сердцами народов. Папский престол был главным и едва ли не единственным меценатом, целенаправленно инвестирующим сферу культуры, поражая верующих не только архитектурой соборов и росписями на библейские темы, но и жестко контролируя создание и исполнение церковной музыки. В ответ европейские монархи начали развивать светское искусство.

В качестве более свежего примера можно вспомнить действия поверженной во Второй мировой войне Японии. Когда оккупационные власти США устанавливали там государственную, политическую и экономическую систему по своему образцу, японцам удалось отстоять право на сохранение контроля за сферой культуры. Одним из первых законодательных актов нового правительства явился закон о культурном наследии. Кто знает, во что превратилось бы Япония, если бы не этот шаг? Стала ли бы она одной из ведущих экономик мира? Да и в целом, знает ли история человечества примеры, когда страна, не сохранившая свою культурную идентичность, добилась бы успеха. Все великие империи, вместе с сырьем, вывозили из своих колоний редкие артефакты, наполняя ими свои самые знаменитые музеи.

Однако настоящей революцией по воздействию на сознание масс можно назвать триумфальное рождение кино, как ведущей отрасли «креативной экономики». Именно киноиндустрия создает не только наибольшее количество рабочих мест, но и является локомотивом для всех других видов искусства: сценаристов и аниматоров, актеров и художников, дизайнеров и прокатчиков. И наконец, к счастью или к сожалению, именно в киноиндустрии есть наиболее ярко выраженный рыночный потенциал. Но что более важно – потенциал пропагандистский.

Что же происходит сейчас? С одной стороны, модель национально-освободительной культурной политики, как наиболее типичной для бывших колоний, отличает практически все страны бывшего СССР, включая и Казахстан. Основной чертой ее является развитие оригинальных культурных традиций, подавлявшихся в колониальный период, переоценка многих исторических штампов, внедрявшихся в наше сознание советскими идеологами. Однако проблема в том, что сама такая политика по-прежнему существует в условиях архаичной бюрократической системы.

Киноиндустрии нужна целостная концепция развития, опирающаяся на либеральные ценности, поскольку ресурсы других моделей мы уже испытали и исчерпали их возможности.

Но как это сделать?

Модели финансирования сферы культуры

В Казахстане в разные годы расходы на «Отдых, культуру и религию» в общей структуре расходов государственного (консолидированного) бюджета составляли от 2 до 4%. Это достаточно высокий показатель, но, как мы видим, прямо противоположный эффективности, как и во многих других отраслях. Однако не трудно предположить, что в условиях наступившего кризиса первыми «под нож» пойдут именно эти расходы. Как же превратить дотационные отрасли в, как минимум, самодостаточные, а в идеале – доходные, как это сделали многие страны? Для начала – нужно поставить такую задачу. Уже не говоря о такой «мелочи», как культурное развитие каждого гражданина страны. Как известно, культурная и образованная нация – это не только «новая нефть», но и лучший способ сохранить социальную стабильность.

В мире уже есть хрестоматийными модели финансирования государством сферы культуры: государство-вдохновитель, государство-патрон, государство-архитектор и государство-инженер. При этом, одна и та же страна может использовать одновременно взаимодополняющие модели.

В группе стран, относящихся к категории «вдохновителей», государство, само не слишком щедро субсидируя искусство, стимулирует общество вкладывать средства в некоммерческие организации отрасли культуры. Самым ярким представителем государства-«вдохновителя» принято считать США, а традиции свободного рынка поощряли филантропию, где правительство всегда «вдохновляло» доноров, будь то коммерческий сектор, фонды или частные лица. При этом важно, что государство пользовалось не только сугубо экономическими методами, посредством налоговых льгот, но также путем создания в обществе соответствующей атмосферы, стимулирующей вклады в духовную сферу, а учреждения культуры – на поиск новых доноров.

Своего рода инструментом «вдохновления» на поддержку культуры со стороны корпораций и частных лиц служит и налоговая политика, предусматривающая донорам культуры соответствующие налоговые льготы. Суммы вкладов вычитаются из дохода донора до того, как этот доход становится объектом налогообложения. Не случайно ни в одной другой стране мира средства, предоставляемые социально-культурной сфере, не достигают таких объемов, как в США.

Государство-«патрон» финансирует культурную деятельность через управление «на расстоянии вытянутой руки» («the arms-length principle»). Оно определяет лишь общий уровень поддержки культуры, выделяя соответствующие финансовые средства. Их распределением между конкретными организациями ведают независимые от правительства посреднические организации, являющиеся своеобразным «буфером» между правительством и культурой. Классическим примером государства-«патрона» является Великобритания.

В группе стран, определенных как государства-«архитекторы», решение о поддержке культуры, размерах и адресности финансирования принимают государственные органы, чаще всего – Министерства культуры. Подобная практика произрастает из традиций, сложившихся в среде феодальной элиты Европы, когда поддержка искусства считалась добродетелью. Не случайно современные государства-«архитекторы» нередко называют «культурными монархиями».

Сильной стороной политики «архитектора» является стабильное положение деятелей культуры. С другой стороны, их экономическое положение зависит от членства в официальных творческих союзах, превращая их в своего рода государственных служащих. Гарантия долгосрочного финансирования в свою очередь может стать причиной творческой стагнации. К государствам «архитекторам» обычно относят Францию, хотя, как полагают канадские исследователи, в эту группу с полным основанием можно включить и СССР в ранний период его истории.

Практика свидетельствует об устойчивом дрейфе многих государств, ранее входивших в эту группу, в сторону политики государства-«патрона».

Группа стран, где, поддерживая культуру, государство выступает в роли «инженера», относительно невелика. Ранее к ней относили все страны Восточной Европы. Как и «архитектор», государство-«инженер» принимает решение о распределении финансовых ресурсов, их получателях и контролирует целесообразность расходования посредством специальных государственных органов. Однако творческая энергия творца подчинена в данном случае целям государственной идеологии. Ответом на тотальное огосударствление культуры стало широкое распространение культуры «андеграунда».

Таким образом, в наших условиях логичнее всего синтез базового финансирования и комплекса стимулирующих мер для развития культуры. Попробуем понять, как это могло бы выглядеть в киноиндустрии.

Специфические налоговые и другие парафискальные источники финансирования

В странах Европы сфера культуры и искусства традиционно пользовалась значительными налоговыми преференциями. Это объясняется спецификой творческого труда и особой общественной значимостью создаваемого им продукта. Налоговые методы стимулирования культуры стали применяться еще шире, когда резкое увеличение дефицита бюджета в большинстве стран привело к определенной переориентации государственной политики от использования прямых инструментов регулирования экономики к косвенным. Система налоговых льгот обычно распространяется как на производителей товаров и услуг культурного назначения, так и на финансовых «доноров» культуры. Налоговые льготы призваны стимулировать рост производства и обеспечивать разнообразие товаров и услуг, поддерживать стабильность цен в этой сфере и содействовать притоку в нее негосударственных финансовых ресурсов. При этом, артисты, художники и другие творческие работники обычно пользуются правом на вычет из налоговой базы расходов на профессиональную деятельность.

Самой распространенной налоговой льготой для организаций и предприятий культуры является освобождение от налогов товаров и услуг, производимых в этой сфере, или же снижение налога на добавленную стоимость и налогов на продажи. Для поощрения кинопроизводства в ряде стран закон разрешает вычитать из налоговой базы инвестиции в кинопродукцию. Во Франции, например, юридические лица имеют право на вычет из налогооблагаемого дохода 50% инвестиций, а физические — 100% своих вложений, если они не превышают 25% совокупного чистого дохода. В Италии эта мера распространяется на производителей не только кино-, но и телепродукции и позволяет выводить из-под налогообложения до 70% личных и корпоративных доходов.

Для частных доноров также действуют налоговые стимулы. Вклады благотворительных организаций в сферу культуры традиционно не облагаются налогом. Для стимулирования благотворительности в Великобритании действует так называемая система «пожертвований из зарплаты», согласно которой предприниматель отчисляет на благотворительные цели жертвуемую работниками часть заработной платы, освобождаемую от налога.

Величина налоговых льгот, обусловленных индивидуальными и корпоративными пожертвованиями на нужды благотворительных организаций и учреждений культуры, существенно дифференцируется по странам. Так, в Бельгии индивидуальный налогоплательщик может вычесть из налоговой базы до 5% чистого дохода, при этом максимальный размер этого вычета ограничен. Для компаний-доноров установлен такой же процент отчислений, но без ограничения абсолютной величины вычета. В Ирландии величина необлагаемого пожертвования на культурные цели установлена в пределах от 100 до 10 тыс. фунтов стерлингов как для физических, так и для юридических лиц. В Финляндии эта льгота распространяется только на личные пожертвования, направляемые на охрану культурного наследия.

Предпринимательское спонсорство отличается от собственно благотворительной (меценатской) деятельности тем, что оно непосредственно связано с рыночной политикой корпораций и служит рекламным целям. Национальные налоговые законодательства обычно не предусматривают специальные льготы для спонсорства, но содержат достаточно широкие возможности для сокращения налогооблагаемого дохода компаний путем вычета расходов на рекламу и другие маркетинговые операции. Этим пользуются компании, включая в соответствующие статьи расходов спонсорские затраты. Тем самым государства фактически субсидируют спонсорство.

С развитием коммерческой деятельности организаций культуры все более заметную роль в их финансировании стал играть банковский кредит и кредитные льготы. Государство содействует им в получении банковских ссуд, предоставляя гарантии по кредитам. Киноиндустрия в Европе традиционно пользовалась государственными гарантиями по кредитам, предоставляемыми национальными фондами кино. В середине 80-х годов во Франции, Италии, Германии были созданы государственные структуры, дающие гарантии по кредитам различным коммерческим отраслям культуры. Во Франции эту задачу выполняет Институт финансирования кинематографии и индустрии культуры, образованный государственными и частными банками, в Великобритании — Национальный фонд развития, кредитующий производство фильмов.

В рамках реформы финансирования культуры министерство Нидерландов объявило приоритетом культурной политики стимулирование спроса на товары и услуги, производимые в сфере культуры, а не непосредственную поддержку организаций культуры (т. е. производителей). В меморандуме предложен комплексный план действий, осуществляемых под девизом: «Новый ассортимент для новой аудитории». План нацелен на увеличение объема рынка культурной продукции и расширение круга ее потребителей — привлечение в этот сектор рынка инвалидов, пенсионеров, представителей культурных меньшинств и др. Рост спроса и расширение аудитории — измеряемые показатели, которые позволяют контролировать социальную и экономическую эффективность инвестиций в культуру.

Чтобы содействовать инициативам, исходящим от культурных меньшинств, организации культуры, фонды и консультативные органы получили задание включить в свои советы и комитеты представителей названных групп. Эта мера должна способствовать, с одной стороны, появлению новых предложений на рынке культуры, а с другой — гармонизации межкультурных взаимодействий.

 Некоторые государства с рыночной экономикой регулируют распределение доходов негосударственных организаций культуры. Например, в Венгрии частные телекомпании должны направлять 6% доходов от рекламы на создание телефильмов, причем 30% из них должны быть сняты независимыми от телекомпании производителями. Это регулирование преследует цели поддержки развития национальной культуры, творческого многообразия, а также противодействия монополизации телевещания.

Корейская волна

Самым впечатляющим успехом развития киноиндустрии является опыт Кореи. Это был национальный идеологический проект, когда государство «вдохновило» крупные компании и состоятельные частные лица инвестировали различные культурные проекты и программы. Успешные бизнесмены оказывали поддержку молодым талантливым деятелям культуры и искусства из меценатских побуждений, родо-клановой близости или принадлежности к одной и той же социальной сети: церкви, землячества, ассоциации выпускников университета и т.п.

1955 год принято называть началом «золотого века» национального кинематографа Республики Корея. В этом году правительством Ли Сын Мана в целях дальнейшего развития кино как массового искусства было принято решение об освобождении от налогов всех действующих кинокомпаний. Владельцы компаний и продюсеры получили возможность закупать и демонстрировать иностранные фильмы, используя сборы от их проката на постановку собственных картин. Благодаря такой политике за один год в стране было выпущено 15 национальных фильмов, в следующем — 42, а в 1957 году — 83 картины. К концу 50-х годов производство фильмов возросло до 100 картин ежегодно.

Освобождение киноиндустрии от налогов породило массу мелких предпринимателей, выпускавших низкого качества фильмы и закупавших низкопробную зарубежную (американскую) кинопродукцию. Чтобы пресечь «тлетворное влияние западного образа жизни» Пак Чжон Хи подписал осенью 1966 г. закон, по которому всему мелкие фирмы закрылись и через год в стране действовали около 10 киностудий. Этим же законом предписывалось каждому кинотеатру демонстрировать не менее 30 картин отечественного производства в год. 

В начале 1970-х годов в связи с модернизацией страны, появлением альтернативных возможностей просмотра кинофильмов – по телевидению, при помощи видеотехники, произошел спад посещаемости кинотеатров, и корейское кино оказалось в кризисной ситуации. В середине 1980-х годов было принято важное правительственное решение, а именно — разделение импорта кинопродукции от национального кинопроизводства. Решение правительства касалось и предоставления большей степени творческой свободы, что положительно сказалось на качестве серьезных кинолент.

После 1990 годов корейское кино стало развиваться быстрыми темпами, и вниманию публики были предоставлены многочисленные фильмы. Изменилось не только количество выпускаемых кинофильмов, но и их сюжет стал намного разнообразнее. Стали сниматься лёгкие комедии, фильмы-боевики, фильмы ужасов, мюзиклы и исторические киноэпопеи. В последнее время среди молодёжи пользуются популярностью комические мелодрамы, анимационные фильмы, научно-фантастические блокбастеры.

По данным Корейского комитета по развитию кинематографии, размер кинорынка страны занимает сейчас девятое место в мире. Он оценивался по сумме сборов от продажи билетов в кинотеатрах и выручки от реализации видеофильмов. В Южной Корее сегодня эта сумма превысила 3 млрд. долларов. Самым крупным кинорынком в мире остаются Соединенные Штаты, где билетов в кино, а также видеокассет и DVD-дисков было продается на сумму свыше  $50 млрд.

С точки зрения доли кинорынка, занятой отечественными фильмами, Южная Корея шла на третьем месте. Больший «патриотизм», чем корейцы, в выборе фильмов для просмотра проявляют только жители США и Индии. В этих странах доля местных картин на кинорынке составила, соответственно, 94% и 93%.

Телесериалы стали важнейшей статьей экспорта для Южной Кореи и на данный момент корейцы составляют лишь 10% аудитории корейских телефильмов. С 2000 по 2018 годы Южная Корея продала за рубеж телепродукции на сумму приблизительно свыше 100 млн. долларов, при этом основная часть телепродукции, пришлась на сериалы, доля которых в общем объеме телеэкспорта достигла 86%. Что касается географии корейского экспорта — 70% было продано в страны Азии, породив феномен халлью.

Халлью — культурный феномен, берущий начало в Южной Корее и охвативший Юго-Восточную Азию, Европу и Америку. Слово состоит из двух иероглифов — означающих «Корея и «волна», поэтому на английский язык перевели дословно как «корейская волна». Для Южной Кореи феномен халлью стал явлением многоплановым, так как с ним связаны государственная политика, идеология, бизнес, имидж страны и корейского народа. Однако халлью, в своей основе представляет собой южнокорейскую массовую культуру, состоявшую первоначально из кинофильмов, телесериалов, драм, поп-музыки, эстрады. Теперь она уже включает в себя иностранный туризм, модную одежду, сувенирную продукцию и национальную пищу, а также многое другое изготовленное в Корее. 
Согласно отчету Корейской международной торговой ассоциации, общая выручка Южной Кореи с продаж товаров, услуг поп-культуры и туризма, связанных с феноменом «корейской волны» в Китае, Японии, Гонконге, Тайване и Таиланде, составляет сегодня около 5 млрд. долларов. Сегмент южнокорейских товаров, связанных с халлью достиг 918 млн. долларов, доходы от иностранных туристов достигли 825 млн. долларов, туристы потратили в Южной Корее 944,8 млн. долларов, что принесло прибыль в виде НДС на сумму 727,7 млн. долларов.

Сегодня южнокорейская масскультура популярна во Вьетнаме, Гонконге, Индонезии, Малайзии, Филиппинах и Японии, а теперь уже достигла Монголии, Узбекистана, Таджикистана, Египта и дошла до Европы. Во Вьетнаме одна из государственных вьетнамских газет включила факт популярности всего корейского на телевидении в число «десяти наиболее удивительных культурных событий» 2001 года.
Итак, как оказалось, культура может быть не только зрелищем, но и хлебом для общества. Для этого она должна перестать рассматриваться как «бедная родственница», но как важнейший сектор национальной экономики, выполняющий в то же время колоссальную идеологическую функцию.

Собственно говоря, Корея – для нас идеальная модель того, как умелое сочетание стимулов может создать, как модно сегодня говорить, креативный хаб, способный превратить страну в идеологического и экономического лидера в своем регионе. Разработанный и принятый в прошлом году «Закон о кино» не решил системные вопросы отрасли. Он должен быть дополнен пакетом законов, стимулирующих благотворительность и меценатство, защитой интеллектуальной собственности и развитием творческого предпринимательства. Все это предполагает программу налоговых льгот для владельцев Фондов и меценатов. Размеры доходов республиканского бюджета от культурных отраслей ничтожны по сравнению с тем эффектом, который может дать нефискальные методы стимулирования развития киноиндустрии, не считая мультипликативного эффекта.

• 45
• 42