Кто виноват? – Специальный проект «Желтоқсан-86»
Поддержать

Кто виноват? – Специальный проект «Желтоқсан-86»

 

Часть шестая: О времени и о себе

В 1992 году вышла книга Динмухамеда Ахмедовича Кунаева: «О моем времени». В этой части известный политический и государственный деятель Казахстана вспоминает о том, как уходил на пенсию, и чем закончилось это решение Москвы. Впрочем, ответа на вопрос: «Кто виноват?», похоже, Кунаев так и не нашел.

Exclusive.kz продолжает публиковать материалы, связанные с историей трагических событий декабря 1986 года. Материалы предоставлены Фондом Алтынбека Сарсенбаева. 

ДЕКАБРЬСКИЕ СОБЫТИЯ В АЛМА-АТЕ.

КТО ВИНОВАТ?

(Из книги Д.А.Кунаева «О моем времени», 1992 г.)

11 декабря 1986 года состоялось заседание Политбюро без моего участия, на котором было принято решение о моем освобождении от работы в связи с уходом на пенсию.

16 декабря состоялся пленум ЦК КПК. Пленум открыл я и предоставил слово секретарю ЦК КПСС Г.Разумовскому. Он огласил решение Политбюро о моем уходе на пенсию и произнес добрые слова в мой адрес. Первым секретарем ЦК избрали Колбина. В конце работы пленума я поблагодарил его участников за совместную дружескую и сплоченную работу и пожелал им новых успехов. Члены ЦК проводили меня бурными аплодисментами:.

17 декабря около 11 часов утра мне позвонил второй секретарь ЦК КПК О.С.Мирошхин и попросил приехать в ЦК. На мой вопрос: «Чем вызвано? Ведь я на пенсии!», он ответил: «На площади собралась группа молодежи. Они требуют разъяснить решение прошедшего вчера пленума ЦК. Было бы хорошо вам выступить перед собравшимися, и объяснить суть дела».

«Хорошо, — ответил я и спросил, — Согласен ли Колбин?».

Мирошхин передал трубку Колбину. Тот просил приехать в ЦК и выступить перед молодежью. Я согласился. После этого немедленно приехал в ЦК и зашел в кабинет первого секретаря ЦК, где были в сборе все члены Бюро. Они совещались, как поступить с собравшимися на площади. Колбин предложил Назарбаеву и Камалиденову выступить перед молодежью. Мне никаких поручений дано не было. О моем выступлении речь не шла, несмотря на то, что я просидел в кабинете Колбина свыше двух часов. Затем Колбин начал переговоры с Москвой и, чтобы ему не мешать, мы все, кроме Мирошхина, вышли из кабинета.

Через небольшой отрезок времени Колбин собрал всех членов бюро ЦК и пригласил меня. Обращаясь ко мне он сказал: «Вы свободны, отдыхайте. Мы сами примем меры и наведем порядок».

Перед уходом спросил у Мирошхина, зачем меня вызывали и почему не дали выступить. Он ответил: «Посоветовались и решили, что вам на площади выступать не надо».

В июне 1987 года в Москве, во время работы пленума ЦК КПСС, Мирошхин еще раз подтвердил, что мне не разрешили выступать на площади.

Когда возвратился из ЦК, около часу дня семнадцатого декабря, мне позвонил Горбачев. Он спросил меня: «Чем объяснить такой выход молодежи?». Ответил: «Сейчас в ЦК собралось руководство республики, и они совещаются. Они вам, наверное, доложат». Добавил, что мне неизвестны организаторы. Он сказал: «Хорошо, мы разберемся и примем меры, наведем порядок».

Однако, спустя время во многих своих выступлениях Колбин обвинил меня в том, что я категорически отказался выступить перед собравшимися на площади. Сказав явную ложь, он оклеветал меня и ввел в заблуждение всех членов ЦК КПК, всех коммунистов и трудящихся республики.

Одним из главных организаторов «алма-атинских событий» выставили меня, несмотря на то, что я не имел к ним никакого отношения. Колбин говорил, что одной из основных причин развернувшихся событий был мой отказ выступить перед молодежью на площади. Не только это, но и все негативные явления, имевшие место в жизни партийной организации республики, начали связывать только с моим именем, только с моей деятельностью.

Как уже говорилось, 11 декабря Политбюро приняло решение о моем уходе на пенсию, без моего участия. В это время я находился в Алма-Ате. Поэтому утверждение Колбина, что я на Политбюро настойчиво просил направить на работу в Казахстан и рекомендовать первым секретарем ЦК человека русской национальности и из-за пределов республики не соответствует действительности. Это была очередная ложная информация. В начале 1987 года состоялся пленум ЦК КПСС. На пленуме я не присутствовал, но на нем было принято решение освободить меня от обязанностей члена Политбюро в связи с уходом на пенсию. На следующем пленуме, в июне, из-за однобокой и необъективной информации, поступившей Горбачеву, меня вывели из состава ЦК КПСС. Такое же решение принял относительно меня и пленум ЦК КПК. В решениях пленума было сказано: вывести из состава ЦК за допущенные серьезные недостатки, в годы работы первым секретарем ЦК КПК…

Колбин на пленуме ЦК, критикуя меня, приводил непроверенные, необоснованные данные, а то и просто лгал. Чувствовал, что члены ЦК не одобряют его доклад, за исключением тех, которые принимали самое активное участие в написании доклада. Это — Камалиденов, Мукашев, Мендыбаев. К чему приведет такая критика, для меня было предельно ясно. Была создана такая обстановка, что я чувствовал: никто меня не поддержит, в защиту не выступит, поскольку многие боялись за свои посты и должности. Поэтому я и не выступил на пленуме, зная, что поддержки ждать мне не от кого…

Декабрьские события в Алма-Ате Колбин и иже с ним охарактеризовали как вылазку националистически настроенных людей. Авторитетная комиссия под руководством народного депутата СССР М. Шаханова, пришла к совершенно противоположному выводу: «выступление казахской молодежи не было националистическим, это было их право на свободное выражение гражданской и политической позиции». Комиссия поименно назвала виновников применения силы для разгона, избиения и ареста сотен и тысяч молодых людей. Она пришла к выводу признать невозможным оставлять на занимаемых должностях этих скомпрометировавших себя людей, но почему-то до логического конца это требование доведено не было. А в целом, надо отдать должное комиссии, она внесла полную ясность в декабрьские события и положила конец различным слухам и кривотолкам…

Во второй половине августа 1986 года состоялась сессия Верховного Совета СССР. Встретился с Горбачевым и мы долго беседовали с ним. Высказал ему свои соображения по поводу многих аспектов нашей деятельности и, не скрою, высказал и претензии. Когда уходил от него, то пришел к окончательному выводу — уйти на пенсию. На этом мы с ним напоследок и договорились. Но надо было повременить до возвращения Горбачева из Индии, куда он должен был на днях вылететь.

Когда Горбачев вернулся из Индии, согласно нашей договоренности я приехал в Москву. Был у Горбачева и вручил ему заявление с просьбой рассмотреть вопрос о моем уходе на пенсию. В конце разговора спросил М. Горбачева о том, кто будет секретарем вместо меня. Он ответил: «Позвольте это решить нам самим». Затем мы попрощались, и я уехал в Алма-Ату.


Другие материалы проекта «Желтоқсан-86»:

Исцеление – интервью Нурсултана Назарбаева

Часть 1: Желтоксан – как это было

Часть 2: Документальная хроника

Часть 3: Мухтар и Олжас

Часть 4: Коммунисты и листовки

Часть 5: Европа и Президент

Часть 7: Назарбаев о декабре-1986

Часть 8: Окончательная оценка




Комментариев пока нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.