12: Официальный старт транзита или еще один тест? (видео)

Двенадцати членам Рабочей группы по вопросам перераспределения власти, подобно героям нашумевшего фильма Михалкова, предстоит принять единогласное решение о судьбе госуправления.  И вот уже состоялось первое заседание этой группы в Акорде.

Судя по ее составу (руководители АП, Генеральной прокуратуры,  министерства юстиции, Верховного суда, Конституционного Совета и известные юристы) проблема будет рассматриваться сугубо в юридической плоскости.  Но все понимают, что вопрос стоит гораздо шире – изменение контуров политической системы. Но, возможно, это еще один фальстарт, затеянный для того, чтобы проверить, у кого сдадут нервы.

Как водится, пока члены группы осторожно примеряются к теме. Тяжеловесы приняли Соломоново решение изучать и анализировать «накопленный отечественный и зарубежный опыт», а также «практику применения норм действующего законодательства и Конституции Республики Казахстан».

Возможно, гора опять родит мышь и все ограничится очередной эволюцией госаппарата. К сожалению, а, возможно, и к счастью, до сих пор подобные затеи приводили к очередной административной реформе, которая задумывалась как реформа системы госуправления.

Политолог Асылбек Бисембаев не верит, что будут политические реформы
(отрывок из передачи «Мозговой Штурм»)

Но, несмотря на пессимизм некоторых экспертов, в этот раз, скорее всего, речь идет об очень осторожном пробном шаре. Все понимают, что необходимо очертить хотя бы какие-то контуры возможных перемен. Если до сих пор их можно было откладывать, то теперь это уже становится непозволительной роскошью.

Между тем, еще пять лет назад политолог Андрей Чеботарев анализировал  возможные  институциональные изменения политической системы Казахстана. Политолог предположил тогда, что Акорда вынашивает масштабные конституциональные реформы. «Поскольку ключевым и определяющим институтом политической системы Казахстана является президент республики, под которого принималась действующая Конституция РК и трижды вносились поправки в нее, то именно от его статуса и полномочий и нужно отталкиваться при выборе новой системы правления», — уверял политолог.

Так, политолог приводит в пример три варианта института президентства, которые уже существуют в мировой практике:

1. Президентская система: Вся полнота высшей исполнительной власти принадлежит президенту. Он формирует правительство, а высший законодательной орган (парламент) не может отправить правительство в отставку посредством выражения вотума недоверия.

2. Полупрезидентская (смешанная) система: Президент делит прерогативы высшей исполнительной власти с премьер-министром, возглавляющим правительство. Само же правительство ответственно и перед президентом, и перед парламентом.

3. Парламентская система: Президент является только конституционным главой государства и его полномочия в системе высшей исполнительной власти жестко ограничены прерогативами премьер-министра, определяющего курс правительства. Последнее же, в свою очередь, подотчетно парламенту.

Что касается казахстанской модели президентского правления, то, по его мнению, единственным ее отличием от российской системы правления является то, что «Мажилис Парламента РК никоим образом не оппонирует президенту и сам всегда безропотно готов к роспуску, когда имеются соответствующие установки из «Акорды».

При этом он добавляет с учетом нашей постсоветской специфики, что «в нашей стране не следует форсированно переходить к парламентской республике». Почему? Потому что практика показывает, что парламентская система характерна для стран с развитой экономикой и устойчивым политическим строем. Если таких политических, социальных и экономических предпосылок нет, то введение парламентской формы правления «чревато различными проявлениями дестабилизации политической системы». «В качестве примеров негативного опыта функционирования парламентской республики в переходных обществах можно отметить Монголию, пережившую правительственные кризисы и сопутствующие им массовые беспорядки в 2006 и 2008 гг., и Молдову, где в течение более двух лет парламент был не в состоянии избрать нового президента страны. Довольно туманные перспективы имеет также парламентская модель в соседнем Кыргызстане», — пишет Чеботарев.

Политолог считает, что необходимо учитывать предложения всех политических партий в стране в отношении новой политической системы. Скорее, для нашей страны и наших реалий наиболее приемлема полупрезидентская система правления.

Что же предлагают различные политические силы страны?

В частности, ДП «Әділет» предлагает сохранить существующую модель парламентаризма при усилении функций и возможностей законодательного органа. ОСДП «Азат» и ДПК «Ак жол»  — вернуться к однопалатной структуре парламента с выведением его на центральные позиции в политико-властной системе Казахстана.

Все три партии едины в том, чтобы парламент обладал монополией на осуществление законодательной деятельности, — пишет Чеботарев. В целом, «Әділет» и ОСДП «Азат» заявляют о необходимости трансформации президентской формы правления в президентско-парламентскую. Модели социал-демократов и «Ак жола» напоминают систему смешанной республики на Украине во время президентства Виктора Ющенко.

Политолог считает, что реформа политической системы должна быть проведена так, «чтобы все три ее ключевых института — президент, парламент и правительство — были достаточно сильными в реализации своих властных полномочий».

Между тем, вопрос кто следующий, или как будет осуществляться передача президентской власти, обходится вниманием, вернее, никак не комментируется экспертами. И, похоже, что Рабочая группа по вопросам перераспределения власти, тоже постарается сохранить в этом вопросе нейтральную позицию, или вовсе не станет эту тему разрабатывать.

А это значит, что Казахстан и после реформы Конституции, сохранит сильную президентскую власть.

• 80
• 81