Еще одно разочарование Сороса

4 июня, 2018

На прошедшей неделе один из самых влиятельных людей планеты Джордж Сорос опубликовал статью «Как спасти Европу», которая вызвала у одних сочувствие, у других раздражение. А некоторые задались вопросом: что же это значит на этот раз? Публикуем некоторые выдержки из его статьи.

«В годы моей молодости небольшая группа визионеров во главе с Жаном Монне преобразовала «Европейское объединение угля и стали» сначала в «Европейский общий рынок», а затем в ЕС. Люди моего поколения с энтузиазмом поддерживали этот процесс.

Я лично считал ЕС воплощением идеи открытого общества. Это была добровольная ассоциация равных государств, которые объединились и пожертвовали частью своего суверенитета ради общего блага. Идея Европы как открытого общества продолжает меня вдохновлять.

Однако после финансового кризиса 2008 года ЕС явно сбился с пути. Была выбрана программа бюджетной экономии, которая вызвала кризис евро и превратила еврозону в систему отношений между кредиторами и должниками. Кредиторы ставили условия, которые должники должны были выполнять, хотя они и не могли их выполнить. Возникли отношения, которые не были ни добровольными, ни равными, что прямо противоречило принципам, на которых был основан ЕС.

В результате многие молодые люди сегодня воспринимают ЕС как врага, который лишает их рабочих мест, а также безопасного и перспективного будущего. Политики-популисты воспользовались этим недовольством, сформировав антиевропейские партии и движения.

Соединённые Штаты, со своей стороны, усугубляют проблемы ЕС. Выйдя в одностороннем порядке из Иранского ядерного соглашения 2015 года, президент Дональд Трамп фактически уничтожил трансатлантический альянс. Тем самым, создаётся дополнительное давление на Европу, которая уже и так в осаде. Утверждение, что Европа находится в экзистенциальной опасности, перестало быть фигурой речи; это суровая реальность.

Что можно сделать?

Перед ЕС стоят три острые проблемы: кризис беженцев; политика сокращения госрасходов, тормозящая экономическое развитие в Европе; территориальная дезинтеграция, проявлением которой стал Брексит. Начать, наверное, следует с того, чтобы взять под контроль кризис беженцев.

Я всегда выступал за то, чтобы распределение беженцев внутри Европы происходило исключительно на добровольной основе. Страны ЕС нельзя заставлять принимать беженцев, которых они не хотят принимать, а беженцев нельзя заставлять селиться в странах, в которые они не хотят ехать.

Этим фундаментальным принципом должна руководствоваться европейская миграционная политика. Европа должна срочно реформировать «Дублинский регламент», который создаёт несправедливую нагрузку на Италию и другие страны Средиземноморья, причём с катастрофическими политическими последствиями.

ЕС должен защищать свои внешние границы, но сохранять их открытыми для легальных мигрантов. Страны ЕС, в свою очередь, не должны закрывать внутренние границы. Идея «крепости Европа», закрытой для политических беженцев и экономических мигрантов, не только нарушает европейское и международное право; она ещё и абсолютно нереалистична.

Европа хочет протянуть руку помощи Африке и другим регионам развивающегося мира, предложив существенную поддержку склоняющимся к демократии режимам. Это правильный подход, потому что он даёт этим правительствам возможность обеспечивать образование и занятость для своих граждан, которые в этом случае с меньшей вероятностью захотят отправиться в путь – зачастую очень опасный – в Европу.

Укрепляя демократические режимы в развивающемся мире, подобный «План Маршалла для Африки» под руководством ЕС помог бы одновременно уменьшить число политических беженцев. Европейские страны смогут принимать мигрантов из этих и других стран для удовлетворения своих экономические потребностей в рамках упорядоченного процесса. Тем самым, миграция станет добровольной как для мигрантов, так и для принимающих государств.

Однако нынешние реалии весьма далеки от этого идеала. Во-первых, и это самое важное, у ЕС до сих пор нет единой миграционной политики. Каждое государство ЕС проводит собственную миграционную политику, которая зачастую противоречит интересам других государств.

Во-вторых, главная цель большинства европейских стран заключается не в том, чтобы содействовать демократическому развитию в Африке и других регионах мира, а в том, чтобы остановить поток мигрантов. Это отвлекает значительную часть имеющихся средств на грязные сделки с диктаторами, которые за взятки не разрешают мигрантам пересекать территорию их стран или же применяют репрессивные методы, не дающие их гражданам возможности уехать. В долгосрочной перспективе такой подход приведёт к росту числа политических беженцев.

В-третьих, наблюдается ужасающий дефицит финансовых ресурсов. Значимый «План Маршалла для Африки» требует выделения, как минимум, 30 млрд евро ($35,4 млрд) ежегодно в течение нескольких лет. Страны ЕС могут внести лишь незначительную часть этой суммы. Откуда же могут поступить деньги?

Важно понимать, что кризис беженцев – это европейская проблема, которая требует европейского решения. ЕС обладает высоким кредитным рейтингом, однако его потенциал заимствования, как правило, не используется. Когда же ещё надо использовать этот потенциал, если не в момент экзистенциального кризиса? Исторически государственный долг всегда рос в период войн. Да, увеличение госдолга противоречит доминирующей сейчас ортодоксальной политике сокращения госрасходов; однако эта политика сама по себе является фактором усиления кризиса, в котором оказалась Европа.

Вплоть до недавнего времени можно было утверждать, что политика сокращения госрасходов работает: ситуация в европейской экономике медленно улучшается, а Европа должна просто стойко выжидать. Но если заглянуть вперёд, Европу ожидает крах Иранского ядерного соглашения и развал трансатлантического альянса, что неминуемо окажет негативное влияние на её экономику и вызовет новые неурядицы.

Укрепление доллара уже приводит к бегству из валют развивающихся стран. Возможно, мы движемся к новому крупному финансовому кризису. Экономические стимулы «Плана Маршалла» для Африки и других развивающихся стран должны подоспеть как раз вовремя. Именно это заставило меня выступить с креативным предложением по финансированию этого плана.

Не вдаваясь в детали, я хочу отметить, что это предложение содержит оригинальный, специальный финансовый механизм, который позволит ЕС выйти на финансовые рынки с очень выгодными ставками, не создавая при этом прямых обязательств ни для себя, ни для стран-членов ЕС; этот механизм обладает также серьёзными преимуществами с точки зрения финансового учёта. Кроме того, несмотря на инновационность этой идеи, она уже успешно применялась в других условиях, а именно в виде муниципальных облигаций в США, погашаемых за счёт общих проектных доходов (general-revenue municipal bonds), а также в виде так называемых экстренных фондов для борьбы с инфекционными заболеваниями.

Впрочем, мой главный тезис состоит в том, что Европа должна сделать нечто очень радикальное, чтобы пережить свой экзистенциальный кризис. Проще говоря, Евросоюз должен изобрести себя заново.

Эта инициатива должна исходить снизу, причём по-настоящему. Преобразование «Объединения угля и стали» в Евросоюз было инициативой сверху, позволившей добиться чуда. Но времена меняются. Простые люди чувствуют себя исключёнными, игнорируемыми. Нам нужны сейчас коллективные усилия, сочетающие подходы сверху европейских институтов с инициативами снизу, необходимыми, чтобы увлечь электорат.

Я уже предложил решения для двух из трёх острых проблем Европы. Остаётся проблема территориальной дезинтеграции, примером которой стал Брексит. Это крайне вредный процесс, который наносит ущерб обеим сторонам. Но ситуацию, в которой все проигрывают, можно превратить в ситуацию, в которой все выигрывают.

Развод будет длительным процессом и, вероятно, займёт более пяти лет, что в политике выглядит вечностью, особенно в такие революционные времена, как сейчас. В конечном итоге, это дело британского народа решать, чего именно он хочет, но было бы лучше, если бы он принял это решение пораньше. Именно такова цель инициативы под названием «Лучшее для Британии», которую я поддерживаю. Данное движение боролось и помогло добиться, чтобы до завершения Брексита было проведено ключевое парламентское голосование по вопросу, который предусматривает и опцию отмены выхода из ЕС.

Британия окажет Европе большую услугу, отменив Брексит и отказавшись создавать в европейском бюджете дыру, которую будет трудно закрыть. Однако её граждане должны выразить поддержку этого решения убедительным большинством, чтобы их серьёзно восприняли в Европе. Именно такова цель движения «Лучшее для Британии» в работе с избирателями.

Экономические аргументы в пользу сохранения членства в ЕС сильны, однако они стали очевидны лишь в последние несколько месяцев, и потребуется время для их осознания. За это время ЕС должен превратить себя в такую организацию, к которой страны, подобные Британии, захотят присоединиться. Тем самым, удастся усилить политические аргументы.

Такая Европа отличалась бы от существующей системы в двух ключевых аспектах. Во-первых, чёткое разделение между ЕС и еврозоной. Во-вторых, признание, что с евро связано множество нерешённых проблем; нельзя позволить, чтобы эти проблемы уничтожили европейский проект.

Еврозона управляется устаревшими договорами, в которых утверждается, что все члены ЕС в перспективе перейдут на евро, если и когда они будут удовлетворять соответствующим требованиям. Это привело к возникновению абсурдной ситуации, когда некоторые страны, например, Швеция, Польша и Чехия, чётко заявившие, что не намерены переходить на евро, по-прежнему описываются и воспринимаются как государства в стадии «pre-ins», то есть готовящиеся к вступлению в еврозону.

Последствия такого подхода далеко не косметические. В рамках нынешней системы ЕС превратился в организацию, в которой еврозона представляет собой внутреннее ядро, а остальные страны отодвинуты на более низкий уровень. Подспудно предполагается, что различные страны ЕС могут двигаться с разной скоростью, но все они движутся в один пункт назначения. Тем самым, игнорируется реальность, в которой целый ряд стран ЕС открыто отвергает цель «более тесного союза».

От этой цели следует отказаться. Вместо Европы разных скоростей целью должна стать «Европа разных путей», в которой странам ЕС предоставляется более широкий выбор действий. Такой подхода обеспечит глубокий позитивный эффект. Сейчас отношение к сотрудничеству в Европе негативно: страны ЕС хотят восстанавливать свой суверенитет, а не сокращать его ещё сильней. Но если сотрудничество начнёт приносить позитивные результаты, отношение может измениться в лучшую сторону, при этом для выполнения некоторых задач, например, оборонных, которые сейчас лучше выполняются коалициями добровольцев, можно будет привлечь к участию все страны.

Суровая реальность может заставить страны ЕС отложить в сторону их национальные интересы ради заинтересованности в сохранении ЕС. Именно к этому президент Франции Эммануэль Макрон призывал в речи, с которой он выступил в Ахене, получая премию Карла Великого. Его предложение было осторожно поддержано канцлером Германии Ангелой Меркель, которая мучительно понимает, с какой оппозицией ей придётся иметь дело на родине. Если Макрон и Меркель, несмотря на все препятствия, добьются успеха, они пойдут по стопам Монне и его небольшой группы визионеров. Но сегодня на смену подобной узкой группе должны прийти массовые проевропейские инициативы снизу. Я и моя сеть фондов «Открытое общество» будем делать всё, что в наших силах, чтобы помогать этим инициативам.

Джородж Сорос – председатель Soros Fund Management и фонда Open Society Foundations, автор книги «Трагедия Европейского союза: Дезинтеграция или возрождение?».