Афганистан: почему средняя азия имеет значение?

Фитц Фитцгиббон, военный атташе Соединенного Королевства Англии и Северной Ирландии

Пять центральноазиатских «станов» значимы и потому, что они поддерживают стабильность Афганистана, и потому, что они предлагают безопасный, эффективный с точки зрения затрат маршрут поставок обеспечения международных сил безопасности/ISAF, и потому, что располагают существенными этническими меньшинствами в стране, и потому, что серьезная нестабильность в регионе могла бы оказать негативное воздействие на намерение сил коалиции уйти однажды, когда Афганистан будет в состоянии управлять своей собственной безопасностью. С заявленным стремлением на 2014–2015 годы содействующие страны [коалиции] отстоят на расстоянии лишь в три года, равно как и те страны, которые непосредственно испытывают влияние экспорта [обоих факторов] наркотиков и нестабильности, хотели бы более систематического вовлечения центральноазиатских правительств в Афганистане.

Северные соседи Афганистана
Северные соседи Афганистана — пять бывших советских республик: Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан — не проявили своего заметного участия, как некоторые хотели бы этого достичь в регионе, в решении Афганского вопроса с региональной точки зрения. Причины объясняются отчасти историческими аспектами: река Oxus/Аму-Дарья, старая физическая граница Российской империи, послужившая тоже психологическим барьером, разделившая, по существу, два различных мира. Они отчасти объяснимы задействованными ресурсами: Пакистан и Иран были наибольшими приоритетами, и, особенно на фоне проблем в переговорах с центральноазиатскими правительствами, индивидуально или коллективно, не было достаточно ясно, насколько они значимы для успеха афганской политики.

Почему Центральная Азия значима в любой афганской стратегии
Во-первых, центральноазиатские государства оказывают поддержку ISAF различными способами. Регион принимает военные базы США (Кыргызстан), [квартирует] немцев (Узбекистан) и французов (Таджикистан). Казахстан предоставляет ISAF право на военные перелеты. Узбекистан обеспечивает железную дорогу, [авто] дороги и воздушный транзит невоенным товарам. Туркмения, в то время как нейтральна, облегчает невоенные перелеты, включая медицинские эвакуации. Существенна дорога снабжения через Таджикистан, она связывает Манас в Кыргызстане с Афганистаном. Северная линия коммуникации (NLOC) является безопасным и эффективным маршрутом поставки возрастающего значения в системе обеспечения НАТО в Афганистане. Некоторые силы коалиции надеются увеличить свои объемы невоенных поставок через [пространство] Казахстана и Узбекистана к концу 2011 года. Есть и сферы деятельности, где можно сократить издержки посредством подбора источников больших поставок в Центральной Азии.
Во-вторых, «станы» все более обеспокоены будущим сокращением [ISAF] в Афганистане после 2014–2015 годов. Они хотят помочь ISAF создать долгосрочную стабильность, особенно в северной части страны. Таджикистан поставляет электричество Афганистану и, со своими гидроэнергетическими ресурсами, планирует поставлять больше. Находясь на основном северном маршруте [трафика] наркотиков, [Центральная Азия] также значима в многонациональных усилиях в борьбе с наркотиками. Британские агентства в Кабуле, например, обучают таджикские команды по борьбе с наркотиками, оперирующие в Афганистане и Таджикистане. Узбекистан поставляет Кабулу электричество и построил первую железную дорогу Афганистана до Мазари-Шарифа, которую теперь желает продлить до Герата. Туркменистан обеспечивает Афганистану электроснабжение и предоставляет гуманитарную помощь.
В-третьих, все три непосредственных соседа Афганистана, Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан (особенно первые два), имеют многочисленные этнические меньшинства в северной части Афганистана. Степень, в которой центральноазиатские правительства способны оказать существенное влияние — положительное или отрицательное — по этим сообществам, остается открытым вопросом. Их видение должно быть принято в расчет, если у Афганистана должно быть устойчивое будущее. Хотя до настоящего времени, в отличие от Пакистана и Ирана, центральноазиатские правительства не стремятся спроектировать свое влияние в Афганистане.
В-четвертых, и самое важное, было бы неблагоразумно считать стабильность Центральной Азии само собой разумеющимся. Многие компоненты закулисья волнений в арабских странах присутствуют в различной степени в центральноазиатских государствах. Кроме того, лидеры двух самых больших стран региона, Казахстана и Узбекистана, которые правят со времен независимости, приближаются к пенсионной фазе, без очевидных преемников, оставляя потенциальный вакуум власти.
Две самые бедные страны региона, Кыргызстан и Таджикистан, являются гористыми, хрупкими и трудными в управлении; есть признаки растущей неустойчивости в обеих странах. Угроза исламского экстремизма и распространения наркотиков представляется нарастающей в Северном Афганистане, частях Таджикистана и Южного Кыргызстана. Всплеск в июне 2010-го этнического насилия на юге Кыргызстана мог бы оказать более жесткое воздействие на узбекское правительство избежать призывов вступиться и защитить своих братьев. Есть существенный риск, что регион может стать менее устойчивым в последующие 5–10 лет. Перспектива зоны распространения нестабильности не только на юг от Афганистана до Пакистана, но также и на север — в Центральную Азию представляла бы серьезную угрозу планам отдельных стран оставить в 2014–2015 годах Афганистан устойчивым.

Простой, логически последовательный и недорогой
При сравнении с другими соседями Афганистана или близких соседей — Китая, Пакистана, Ирана, Индии и России — центральноазиатские государства вряд ли станут главным приоритетом внешней политики для любых правительств сил коалиции. Но при этом они [ЦА-страны] не требуют существенного наращивания ресурсов для целесообразного и длительного эффекта. Возможно, пора заняться ими более систематически в рамках стратегии в Афганистане и по более широким угрозам региональной стабильности:
(a) Продолжение усилий посредством визитов высокого уровня и расширения сетей мягкой силы (таких как учреждение дипломатических миссий, как сделала Великобритания в Бишкеке, или наращивание присутствия военного атташе Великобритании, недавно сделанное в Ташкенте), чтобы установить диалог по Афганистану и увеличить гибкость северных маршрутов обеспечения.
(b) Наращивание усилий по странам через дипломатию высокого уровня, оборону и визиты безопасности и более последовательные и специальные послания в объяснении афганской стратегии сил коалиции, подчеркивая очевидную потребность работать с центральноазиатскими правительствами-партнерами в интересах региональной стабильности в канун 2014–2015 годов, включая посредством таких региональных механизмов координации, как процесс RECCA (следующая встреча на высшем уровне, RECCA-5, в Таджикистане к концу 2011 года).
(c) Расширение программ прав человека в странах Центральной Азии, чтобы адресовать ко многим потенциальным источникам внутренней нестабильности.
(d) Работа с партнерами с подобным мышлением в целях лучшего понимания угроз стабильности от исламского экстремизма и наркоторговли. Примером мог бы быть рост встречных программ по борьбе с наркотиками, чтобы покрыть Центральную Азию сферой действия регионального центра.
(e) Рост усилий по содействию сотрудничества между Афганистаном и Центральной Азией и выстраиванию международной приграничной торговли и инфраструктурных связей.

• 61
• 53