Иранский узел

Часть 2

Путеводная, не поддающаяся рациональному объяснению, заповедная цель режима, была четко и кратко сформулирована предшественником Рухани Ахмадинежадом: «Стереть Израиль с карты мира». Но, вооруженный атомной бомбой и средствами её доставки, Иран вряд ли решится на прямую атомную атаку: взгляните на карту. Да и несколько бороздящих океан, построенных в Германии, оснащенных ракетами с ядерными боеголовками израильских суперсовременных субмарин типа «Дельфин» гарантируют возмездие, даже если вообразить, что будет уничтожен израильский наземный ядерный арсенал. Не настолько же безумны Хаменеи и «ястребы» в его окружении, чтобы решиться на самоубийство. Но они смогут найти способ использовать обретенный ядерный статус и без этого.

Лишившись положения монопольного в регионе владельца ядерного арсенала — решающего преимущества перед своим смертельным врагом — Ираном, Израиль будет намного более уязвим в противостоянии с ним, а агрессивный drive Тегерана получит новый, колоссальный импульс. Он будет направлен не только против Израиля. Он будет использован для достижения гегемонии в регионе, для мобилизации, организации и вооружения шиитов в нем, с использованием опыта создания форпоста Ирана в Ливане — Хезболлы, практически захватившей власть в стране, для контроля над Ормузским проливом, через который проходит порядка 35% всего глобального морского экспорта нефти. Легко предсказуем, в таком случае, «сирийский сценарий» для Ирака с его 60% шиитского населения, для преимущественно суннитской Саудовской Аравии, где несколько миллионов шиитов, населяющих наиболее нефтеносную восточную часть страны, периодически восстают против суннитской монархии (последний раз в 2011м году); для Бахрейна, где шииты, составляющие 75% населения, совсем недавно пытались свергнуть суннитскую монархию, и для других стран Персидского залива, где восприимчивые к влиянию иранских братьев по вере шииты представляют собой взрывчатку, а бикфордов шнур находится в Тегеране. Всё это объясняет возникновение арабо-израильского антииранского фронта, солидарность арабских правящих режимов с Израилем в противодействии смягчению санкций против Ирана.

Могут ли лидеры стран, для которых владеющий атомной бомбой Иран будет представлять реальную угрозу, полагаться на Обаму, повторяющего, что не допустит её создания? Нет, не могут. Заверения Обамы в его готовности атаковать иранские ядерные объекты, если «дипломатия не сработает» ( а она уже лет двадцать как не работает), его набившее оскомину заклинание «все карты на столе» (буквально не «карты», а «options», но слово опция мне режет слух), подразумевая и военную,- все это после того, как он разыграл «сирийскую карту», воспринимается скептически лидерами и политиками стран Европы, Азии и, что особенно важно, Ближнего Востока.

Никакие международные партнеры Обамы, будь то саудовский и иорданские монархи, правители Египта и Турции, его коллеги по атлантическому Союзу, никто теперь не верит ему, не видят в нем лидера Западного мира, не полагаются на данное им слово — следствие его сирийского афронта. Может ли Израиль быть уверенным в военной поддержке Вашингтона, если решится атаковать с воздуха ядерные объекты Ирана? Нет, не может. Может ли он доверять американским разведданным о состоянии иранского «Манхэттенского проекта»? Израиль не может полагаться ни на какие разведслужбы, кроме собственных, зарекомендовавших себя самыми надежными, более осведомленными.

Нет у израильского руководства иллюзий и относительно «мягкой дипломатии» нового иранского президента, который четко заявил вскоре после своего избрания: «Сионистский режим—это рана, нанесенная мусульманскому миру. От этой раны необходимо избавиться.» Избавлением от «этой раны» Рухани, надо полагать, намерен заниматься с не меньшей настойчивостью, чем его предшественник, но осторожнее, умнее, менее провокативно. Премьер Натанияху, назвавший Рухани «волком в овечьей шкуре wolf in sheep’s clothing», израильские политики, с тревогой следят за маневрами иранских переговорщиков и не без оснований опасаются, что «шестерка» заглотнет наживку, согласится на смягчение санкций и на продление переговоров.

Сейчас расклад карт таков. На переговорах Ирана с «шестеркой» преобладает осторожно оптимистический настрой. Тон задает Обама. Он допускает возможность договориться с Тегераном, поставить его ядерную программу под контроль МАГАТЭ, создать новые, лишенные враждебности, отношения Запада с Ираном. Верит ли он сам, что это возможно? Маленькая реминисценция: вернувшись с Тегеранской конференции в 1943, Рузвельт поделился с журналистами своим впечатлением о Сталине, сообщив им, что Сталин «воплощает сердце и душу России» и что он, Рузвельт, верит в надежность плодотворного и продолжительного сотрудничества с ним. Возможно, действительно верил. А возможно, что такой панегирик «дяде Джо» диктовался конкретными обстоятельствами момента.

Итак, верит ли Обама в возможность обратить Иран имама Хаменеи в нормальную, договороспособную, миролюбивую страну? Мне представляется, что тут, возможно, самоубеждение, самовнушение, самоуспокоение. Уверен, что в практике психоаналитиков это не редкий случай. Но может быть, я заблуждаюсь, может быть, он прекрасно осознает тщетность этих усилий. Может быть, им просто владеет страх, страх, что из «всех карт на столе», все-таки придется разыграть военную или… или повторить «сирийский маневр». Обама абсолютно обоснованно страшится последствий в обоих случаях. Следовательно, надо отодвигать от себя роковое решение. Пусть следующий примет его. Но ведь ему еще три года властвовать! Поэтому, надо тянуть, и тянуть, и тянуть…

Сейчас, опасаясь, что сторонники жесткой линии в иранском руководстве одержат верх и прервут переговоры, Обама, похоже, готов авансировать иранскую сторону. Он слабый переговорщик. Особенно в торге с искушенным восточным оппонентом. Хаменеи пока публично поддерживает Рухани перед теми, кто обвиняет его в уступках «шайтану Америке». Но вполне возможно, что всё это игра.

«С божьей помощью эти переговоры нам не повредят… Если не удастся прийти к соглашению, то это значит, что нам нужно стоять на собственных ногах»,- такова озвученная позиция Хаменеи. (« О чем думает курица, убегая от петуха: «не слишком ли быстро я бегу?» А о чем думает петух: «не догоню, так хоть согреюсь»). У «шестерки» не может быть уверенности в надежности достигнутых соглашений с иранскими визави за переговорным столом: в конце 2009 — го, тоже в Женеве, представители Ахмадинежада согласились транспортировать весь обогащенный уран за пределы Ирана, в обмен на экономические стимулы. Казалось бы, договорились. Торжество американской и европейской дипломатии! Однако, через несколько дней все рухнуло: Верховный Лидер отменил достигнутое соглашение.

Уступчивость Обамы наталкивается на мощную оппозицию, как ближневосточных союзников, Израиля, так и в обеих палатах Конгресса, включая его однопартийцев. Натанияху: соглашения «позволят Ирану поддерживать возможность создать атомное оружие. Израиль полностью против таких соглашений… Принятие их—ошибка исторического масштаба.» Глава комитета по международным отношениям Сената демократ Роберт Менендес: «Недопустимо, чтобы из-за нашей нетерпеливости давление на Иран было ослаблено, сейчас, когда у нас на руках все козыри.». И дело здесь не только и не столько в «израильском лобби». Конгресс отражает отношение к Ирану и к Израилю своего электората. Обама не может вот так в одночасье преодолеть глубоко укорененный антииранский настрой американцев.

Начиная с захвата в 1979-м пятидесяти двух американских заложников, Иран беспрестанно демонстрирует ненависть к «Большому Сатане». И не только на пропагандистском уровне. Устроенный им два-три года тому назад, чудом сорвавшийся, теракт- убийство посла Саудовской Аравии в Вашингтоне — образец «международной активности» Тегерана.

Массовые шахсей-вайсей с сожжением американского флага и чучела американского президента ( последний проходил в этом месяце, уже когда велись переговоры в Женеве), проклятия в адрес Америки, призывы к её уничтожению -это ведь не просто себе стихийные, спонтанные демонстрации народной ненависти. Они организуются и поощряются политическим руководством. И их показывают по американским телеканалам. Понятно, как на это реагируют американцы.

Не знаю, проник ли я в подсознание Обамы, но поведение спойлера в его игре -израильского премьера Беньямина «Биби» Натанияху -особых изысканий не требует. Протокольные объятия и любезности при встречах этих двух противоположных по всем личностным характеристикам лидеров, камуфлируют взаимные неприязнь и раздражение (признание Обамы Саркози). Натанияху—человек высокого предназначения. Ветеран-спецназовец, участвовавший в самых что ни на есть рискованных операциях израильских коммандос, дважды раненый, трижды министр финансов, дважды премьер, талантливый дипломат и блестящий оратор, посол Израиля в ООН, выпускник МIT и Гарварда, политический публицист (Нью Йорк Таймс, Вашингтон Пост, Ле Монд)- эти и другие факты биографии шестидесятипятилетнего израильского премьера выделяют его на тусклом фоне политических лидеров наших дней, с которыми ему приходится иметь дело. Сравните сами. (Среди участников «Большой игры» вокруг Иранской атомной программы, пожалуй, только Рухани и Натанияху- игроки высшей лиги.)

Натанияху не верит Обаме. Он не доверяет его заверениям, что «US would use force if necessary to prevent Iran from obtaining an atomic bomb США применят силу, чтобы удержать Иран от овладения атомной бомбой». Он сомневается, что Америка поддержит Израиль, если тот решится атаковать иранские ядерные объекты, убедившись, что настал критический срок. Решится ли?

В минувшем сентябре, в разгаре эйфории по поводу дебюта Рухани в обновленном, поставленном главным режессером Хаменеи, спектакле, Натанияху, выступая на ассамблее ООН, заявил: «Я бы хотел здесь внести ясность, чтобы никто не заблуждался. Израиль не позволит Ирану иметь ядерное оружие. Если Израиль будет вынужден стоять в одиночку, он будет стоять в одиночку.» Немного неуклюже перевел. Буквально это так: « I want there to be no confusion on this point. Israel will not allow Iran to get nuclear weapons. If Israel is forced to stand alone, Israel will stand alone.». Тут ничего не надо домысливать: почти прямым текстом, обращаясь к Обаме, израильский премьер заявляет, что Израиль не рассчитывает на поддержку Америки и готов в одиночку атаковать иранские ядерные объекты, как он это делал в Ираке и в Сирии. Реакция Белого Дома (пресс-секретарь Обамы): «Это вполне оправданно, что Израиль относится скептически по отношению к намерениям Ирана. Помимо всего, это страна, руководство которой дало обет уничтожить Израиль».

Поддержка Натанияху, сомневающемуся в дипломатическом искусстве переговорщиков «шестерки», не без оснований подозревающему их в готовности легко сдать позиции — смягчить санкции в обмен на обещания Ираном некоторых уступок, неожиданно пришла от Франции, в лице её министра иностранных дел Лорана Фабиуса. Никто из задействованных в переговорах с Ираном политиков не может сравниться по опыту политической эквилибристики, по стажу участия в международных делах с бывшим министром экономики, бывшим премьером Франции, а ныне главой её внешнеполитического ведомства Лораном Фабиусом. Прибыв в Женеву, он тут же заблокировал outline соглашения, достигнутого под нажимом Обамы — Керри, назвав его «sucker deal», что я бы перевел, как «сделка простаков», имея в виду под «простаками» (прямее — дураками) американских и европейских переговорщиков под руководством главного дипломата ЕС Кэтрин Эштон и главы американской группы, заместителя Керри, Венди Шерман. (Шерман была одним из главных американских переговорщиков по ядерной проблеме с северокорейским диктатором Ким Чен Иром, и из личного общения вынесла о нем впечатление, как о «conceptual thinker», т.е. концептуальном мыслителе». Так что опыт безуспешных переговоров и способность понимать характер оппонентов у неё имеются.) Почему Фабиус поломал готовящуюся сделку? Потому, что в обмен на смягчение санкций Иран не отказывался ни от реактора на тяжелой воде -прямой путь к созданию плутониевой бомбы, ни от одной из компонент его ядерной инфраструктуры. Фабиус публично предупредил, что «шестерка» втягивается Ираном в «дурацкую игру fool’s game», т.е. рискует быть одураченной. Переговоры забуксовали. С 9-10- го их перенесли на 20- е числа ноября.

Игра продолжается. В твердой позиции Франции проявляется её растущее влияние, её самоутверждение в Ближневосточном регионе. «Свято место пусто не бывает». Обама, Хиллари Клинтон, Керри, как сказал Сталин, правда, по более драматическому поводу, «прос…ли» американские позиции в регионе. Сдали Египет (убедительный пример их «несоответствия занимаемой должности»), Саудовскую Аравию. Традиционные арабские союзники Америки и Израиль не полагаются на Обаму и его команду, не верят, что они всерьез готовы противостоять атомному вооружению Ирана, а это для них вопрос жизни. Франция теперь представляет их интересы. Vive la France!

Не только Франция, но и Россия претендует на замещение наметившейся вакансии регионального брокера. Сказывается фантомная боль, вспыхнула надежда восстановить былое влияние в регионе. Саудовские и египетские высокопоставленные представители в сентябре-октябре посетили Москву, где выразили намерения покупать российское оружие и готовность к упрочению отношений. (Оживился, поди, Евгений Максимович Примаков!) После сирийского успеха выступить Путину медиатором в не менее, а в гораздо более сложной, ближневосточной ситуации и, чем черт не шутит, найти из неё выход (тогда уж Нобель обеспечен) и, плюс к этому, приобрести новых и весьма состоятельных клиентов для продажи оружия… Тут всё, и мировой престиж, и масштабные сделки, ну, и само собой, соответствующие откаты.

Конечно, флирт арабов с Москвой содержит существенный элемент шантажа Вашингтона. Сможет ли Америка изменить наметившийся негативный тренд в отношениях с ускользающими от неё союзниками? Неразрывная связь с Израилем нерушима. (Одно дело — Обама, другое—Конгресс. Стоя, овациями сопровождают обе палаты, и демократы и республиканцы, выступления Натанияху на Капитолийском холме.) Что же касается остальных, то тут требуются гибкость, дипломатическое искусство, которым, к сожалению, не отличается американское внешнеполитическое руководство. Его квалификация, его геостратегический кругозор не вселяют надежду на восстановление позиций в регионе, да и в мире вообще. Есть еще и объективный момент, о чем я сказал ранее, а именно, национальная усталость от непосильной ноши вовлеченности в мировые конфликты. Естественный, абсолютно оправданный, изоляционизм. И, как говорится, уходя — уходи. Всё это так. Однако же, нелепо даже допустить, что Америка может уйти в себя, отстраниться, изолироваться от глобальных потрясений. А особенно от такого, которое сулит вооруженный атомной бомбой Иран.

Подытожу. Можно ли полагать, что под воздействием санкций, Рухани действительно настроен на отказ от ядерных амбиций и попытается убедить в этом «революционных гвардейцев» и Верховного лидера Хаменеи? Нельзя. Столь посвященный член Тегеранского ареопага, как Рухани, не может даже допустить, что инвестировав в ядерное вооружение Ирана свою репутацию, авторитет, своё лидерство в шиитском мире, миллиарды долларов, они способны поступиться всем этим и отказаться от совсем уже близкого достижения заветной цели.

Сенатор Менендес прав: козырные карты сейчас в руках переговорщиков «шестерки». Он прав, призывая не давать слабину. Новые финансовые санкции способны заморозить практически все иранские валютные резервы за рубежом, что сведет к критическому минимуму возможности жизненно важного импорта и обрушит иранскую валюту «риал». Тогда Хаменеи и его сподвижники окажутся перед выбором между экономическим коллапсом и завершением ядерной программы. Антииранская коалиция и её сторонники в Вашингтоне настаивают на ужесточении санкций. Не вводить новые и ослабить действующие санкции, отказаться от замораживания иранских авуаров можно, если только Иран необратимо и абсолютно проверяемо свернет атомный проект. Обама должен доказать серьезность, твердость его намерений, его решимость использовать «all options on the table», включая военную акцию. Это рискованная игра. Ставка высока для обеих сторон.

На Женевских переговорах иранские decision makers готовы согласиться на некоторые уступки, но только в тех пределах, которые позволят сохранить достигнутый потенциал и, по обстоятельствам, возможность быстро использовать его на полную мощность. Думаю, что этот меловой круг очерчен доверенными экспертами Хаменеи. Нет, и не может быть уверенности, что экономический кризис вынудит Иран капитулировать. «Мы или достигнем результата или приобретем опыт»- заявил по поводу Женевских переговоров представитель Хаменеи. Если это не нарочитая поза, то свидетельство фаталистической готовности смириться с провалом переговоров. В день их начала, в ходе пятничной службы в главной мечети Тегерана, используемой режимом для трансляции политических деклараций, ведущий службу клирик заявил, что США и Англия остаются главными врагами Ирана. После провала политики Обамы в Сирии, только новые санкции могут восстановить его репутацию, но он на них не решится.

Он на них не решится потому, что если муллы не капитулируют и, не сбавляя темпа, продолжат приближение к заключительной фазе, и станет известно, что они вот-вот её завершат, то или он вынужден будет вместе с Израилем атаковать Иран, или примириться с обретением им атомного оружия. Втянуться в войну с Ираном он не может. Это понятно. Согласиться на атомную бомбу у Ирана после озвученных на весь мир заявлений, заверений, что он ни за что не допустит этого, тем самым разрушив отношения Америки с арабским миром, предав Израиль, окончательно погубив себя, как политика, он тоже не может. Цугцванг. Остается тянуть переговоры, лавировать, уступать. Смягчать санкции в обмен на обещания Ирана, преподнося их публике, как дипломатические успехи, отдавая себе отчет, что это уловки, лишь бы оттянуть неизбежный финал. В Тегеране всё это понимают, понимают с кем имеют дело, понимают его ситуацию, используют её. «Восток—дело тонкое.»

Антииранский арабо-израильский альянс использует все рычаги, чтобы ужесточить позицию «шестерки», ввести новые санкции, давить и давить на Иран, надеясь вынудить его отказаться от бомбы. Повторюсь: это нереально. Но, может быть, я не прав. Может быть, не учитываю страх муллократов перед новой волной протестов, если критически обострившийся под воздействием ужесточения санкций потребительский кризис, нехватка товаров первой необходимости, дороговизна выведут на площадь Азади в Тегеране сотни тысяч в основном молодежи, а это треть населения, как вышли сотни тысяч на площадь Тахрир в Каире? Ведь тот же «молодежный горб», те же бесперспективность, безработица, высокая грамотность, нищета (треть населения Тегерана за чертой бедности, живет в трущобах). Первая, и особенно вторая, антиисламистская, египетские революции должны были вызывать у Хаменеи и его клики усиленное сердцебиение. Таким образом, обе стороны заинтересованы в продолжении переговоров, хотя бы и с паузами, с откатами. Обе стороны будут поддерживать иллюзию продвижения. «Не в интересах истины, а в интересах правды», как сказал Берлага. А тем временем… «собаки лают, а караван идет», и он не остановится, пока не достигнет цели. А она уже близка.

Прервать поступательное движение иранского «каравана» может только главный антагонист Обамы—Натанияху и при поддержке саудидов. Действительно ли он решится без американского соучастия атаковать Иран, или его заявление, графически проведенная им в прошлом году, во время выступления в ООН, «красная линия», имеют не большую цену, чем заявления и «красная линия» Обамы? Вот в чем главный вопрос.

Борис Румер
Бостон, США

• 73
• 71