Не город, а сама мечта,

«…Над столицей опять всходило солнце – собственно, что ему еще оставалось делать?
Отражая его лучи, гордо возвышалась над городом смотровая площадка «Байтерек», вокруг которой красовалась застывшая музыка правительственных зданий.
Город постепенно просыпался, и насекомоподобная толпа торопливых клерков наполняла собой казенные муравейники. Среди прочих строителей «великого будущего» шел на работу и наш герой, Баскайда Аракбаев, далее именуемый Б.
Внешне Б. являл собой типичного представителя homo cabineticusа, иначе выражаясь, канцелярского грызуна – с хрестоматийными очками на тонкой кости переносицы. Телосложения Б. был среднего – сто семьдесят пять сантиметров костей, обтянутых смуглой кожей. Одетый в расстегнутую китайскую куртку-аляску поверх двубортного костюма мышиного цвета, он шел по проспекту Независимости, нехотя вглядываясь в окружающих.
Вокруг, шурша левобережным асфальтом, торопились разномастные соплеменники. Кто-то на ходу общался по телефону, выражая лицом как минимум Джорджа Сороса, диктующего подчиненному название банка, в который следует перевести очередной биржевой миллиард. Кто-то бодро шагал, слушая плеер и усиленно работая челюстями над кислотно-щелочным балансом. Кто-то нарочито долго парковал свой Mercedes ML 500, всем своим видом говоря: «Я – ЭТОТ человек!». Сотни физиономий мелькали в автомобилях, проезжавших мимо пешеходов сплошным немецко-японским потоком.
Столица готовилась к своему юбилею. Активно, в сочный зеленый цвет красилась трава на газонах. Освежалась штукатурка на передних фасадах старых домов. Ожили стройки, которые благодаря «пинкам» акиматовских работников попали в Книгу рекордов Гиннесса по скорости возведения. Не везде увидишь, как в течение одного светового дня вырастают астанинские небоскребы, которые вряд ли, подобно египетским пирамидам, переживут своих строителей. Новый уложенный асфальт приятно шуршал под колесами машин. Мило шуршали и купюры в карманах тех, кто сидел сейчас в этих машинах благодаря тому, что смогли получить подряд на строительство этих дорог.
Город гудел, как улей, продуваемый всеми ветрами. На вокзалы и в аэропорты столицы со всех концов мира стекались желающие получить свой кусочек праздничного пирога. Эстрадные звезды и звездочки, декораторы сцен и массажисты, иллюзионисты и цирковые труппы, оперные театры и областные делегации, а также просто любители халявы стекались в столицу в предвкушении праздника. Из репродукторов по всему городу, установленных даже в родильных отделениях, слышны были песни о столице.          
Б. шел по городу, бубня себе под нос слова одной незамысловатой песни из репродуктора. Он шел, ничем не выделяясь из общей массы кузнецов нового времени, кующих народное счастье в самом сердце нефтегазовой державы. В правой его руке была дешевой кожи барсетка, в левой – сигарета (здесь могла бы быть ваша реклама. – Авт.), а  в голове – похмельная хиросима.
Причиной бурных выходных возлияний было принятие Аракбаева на работу в министерство. После долгих мытарств в акиматах, аппаратах, комитетах и департаментах  фортуна все-таки обнажила ему зубы, показав непривычную часть тела, вследствие чего Б. наконец вышел на новый виток собственной эволюции.
«Наконец-то сработало!!!!»,- радостно булькало в голове у Б., который вспоминал тысячу раз услышанную историю о том, что тогда, больше тридцати лет тому назад, родной отец не пожалел  несколько жирных барашков для того, чтобы на процедуру перерезания пут пригласить одного партийного чиновника из самой Алма-Аты. Он как раз проездом был в соседнем областном центре. И сделано это было не случайно, ибо мечтал отец увидеть своего сына таким же БОЛЬШИМ человеком из города, с холеными  белыми руками, в  костюме и с большим кожаным портфелем, пухлым от важных бумаг.
Как оказалось, у нашего героя для этого были все природные задатки, ибо с самого детства был он чрезвычайно непримечательным, одаренно безынициативным, глубоко осторожным,  безнадежно неинтеллектуальным и самое главное —  с чувством собственной значимости, которое взращивалось на полях родительской любви. Всего этого оказалось вполне достаточным, чтобы смело смотреть в свое будущее.
Примерно так он размышлял, празднуя свое назначение младшим помощником заместителя советника начальника отдела по непонятным вопросам в очень,  очень важное министерство. Назначили Б. в среду, и два дня до вечера пятницы он считал часы, чтобы поскорее собрать родных и друзей в однокомнатной квартире на непрестижном правом берегу Ишима и «накрыть поляну».
Естественно, главным гостем был родной дядя – Бермаган Аракбаев, без которого не видать Баскайде желанной должности как своих ушей. Дядя, надо сказать, правил был наичестнейших и трудился заместителем советника начальника отдела по непонятным вопросам. То бишь отныне приходился Б. непосредственным шефом. 
Уже подходя к зданию министерства, Б. вспомнил, как Бермаган со словами: «Главное – здоровье, а остальное – купим!» дионисийским жестом опрокинул в себя очередную рюмку и, шатаясь, придумал настаивать на карете в сторону сауны. Не умея отказать благодетелю, Б. выпроводил максимально возможное количество гостей (а именно – всех, за исключением себя и дяди) и спустил все имевшиеся сбережения на женщин, не обремененных тяжелым поведением. «Ничего, — успокаивал себя Б., уже стоя у министерских дверей,- эти инвестиции окупят себя! В конце концов, многое в нашем мире делается через постель. Придет и мое время!», — оптимистично закончил свой мыслительный ряд наш герой и открыл дверь.
Само здание министерства являло собой типичное колосоподобное творение столичных церетели, каковых на левом берегу было довольно много. Выполненное в традиционном стиле астанинского алюкобонда с примесью готики и национального реализма, оно всем своим видом говорило о значимости тех великих дел, которые творились за его стенами в тысячах кабинетах и кабинетиках, где даже ночами горел свет неутомимого труда во благо Родины.
Сколько раз Б. проезжал с трепетом мимо этих центров бюрократической жизни, куда входили и выходили люди с важными лицами и серьезными папками. Однажды он даже видел САМОГО хозяина этого казенного дома, который садился в черный членовоз немецкой сборки с номерным знаком Z 003 BAY. Иногда наш герой мечтал попасть под его колеса, чтобы обратить на себя внимание и заслужить хоть одного взгляда со стороны этих номенклатурных небожителей, которые имели допуск к телу «ноль первого».
Слава Богу, дело до таких радикальных мер не дошло, ибо во время вмешалась «судьба» — тетка, довольно непредсказуемая, которая с легкостью дает и с такой же небрежностью может отобрать. В этот раз к нашему герою судьба, скорее всего, была благосклонна, так как открыла ему дверь в этот таинственный мир всемогущей номенклатуры, ее инструкций, постановлений, резолюций и приказов…».

Отрывок из книги
Д. Сатпаева 
и Е. Жумагулова
«Бюрократическая сага,
или Легенда о NomenСlaturа

• 40
• 44