Ташкент вкладывает в золото $733,3 миллиона

9 ноября, 2018

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев неожиданно провел специальное заседание Совета Безопасности, на котором, как он выразился, обозначил наиболее острые проблемы, которые волнуют Казахстан. Судя по всему, главное, что сейчас волнует граждан — это неконтролируемый рост тарифов ЖКХ. Интересно, что для такой «мелкой» для политической системы, был выбран такой формат, как заседание в рамках Совета Безопасности РК.

Мы решили поговорить с известным экономистом, политологом Петром Своиком. Значит ли это, что государство решило навести порядок в системе ЖКХ или же это предвыборная схема, свидетельствующая о том, что Совет Безопасности выходит на лидирующие позиции.

— Петр Владимирович, как вы оцениваете заседание Cовбеза?

— Конечно, его тоже можно записать в список признаков надвигающегося транзита, но я должен сказать, что это в целом правильное решение. Тарифы — отнюдь не мелочь, по объемам в электроэнергетике, в ЖКХ счет идет на триллионы тенге ежегодно, плюс бюджет казахстанцев, расходы бизнеса, мелкого, среднего, большого. И если крупный бизнес еще имеет преференции, то мелкий и средний их не имеют, а это очень серьёзная часть себестоимости всего бизнеса, т.е., вопрос тарифов — стратегический. А то, что в тарифной политике нет порядка — это совершенно точно. И правильно президент в своем послании сказал, что надо навести порядок в ЖКХ и с тарифами монополистов. Другой вопрос: чтобы правительство что-то начало действительно делать, надо не просто проявлять усердие, а изменить многие и законодательные, и системные подходы. Ведь правительство все эти годы старалось дерегулировать отрасль,дать монополистам достаточно средств для того, чтобы они их использовали для своего развития, и при этом без всякого контроля. Эта политика частично сработала, но, поскольку контроля нет (а отрасль чрезвычайно коррупционноемкая), думаю, что около четверти всех ресурсов расходится не на благие дела.

— Назарбаев заявил о том, что кто-то (может быть, даже намерено) саботирует те тезисы, которые он выразил в своем послании, и что это можно объяснить либо головотяпством, либо чем-то ещё иным. Как вы считаете, что подразумевал президент, когда говорил про «что-то иное»?

— Я повторяю, там крутятся очень и очень большие деньги. Если взять одну только электроэнергетику, то это минимум полтора триллиона тенге в год. А теперь давайте представим, что из этих полутора триллионов процентов 15 (я думаю, на самом деле больше), расходуется не по делу. Это не менее круто, чем участие в госзакупках или распил бюджета, причём, повторюсь, совершенно бесконтрольно. Вот поэтому президент поручил генпрокурору заняться этой сферой, хотя, вообще-то прокуратуре там делать нечего. Но даже они с налету выявили такие злоупотребления, что многих это напугало. А это же всего лишь прокуратура, которая может устраивать проверки, но не может участвовать в систематическом контроле. Вот если бы такой контроль был налажен, то конечно, цифры нецелевого расходования, которые таким образом выявились бы, просто потрясли бы.

— Свидетельствует ли тот факт, что этот вопрос обсуждается на уровне Совбеза, о том, что этот орган выходит на передний план в рамках предвыборного цикла, который мы, видимо, будем в ближайшее время наблюдать?

— Чтобы ответить на этот вопрос, надо всё-таки рассказать, что же такое регулирование тарифов. Совбез, при всём уважении к нему как таковому и персонально ко всем его членам, на самом деле на тарифы влиять никак не может. Он может просто поставить политическую задачу, которую надо решать, но не ему. Что за политическая задача? Поясняю: и электроэнергетика, и ЖКХ построены на парном взаимодействии. Есть монополист, есть регулятор, вот они между собой и осуществляют этот самый тарифный процесс, третьего там нет. А должен быть — потребитель, причем включенный в процесс. И, что еще более важно, нужна также независимая экспертиза, аудит. Ну хотя бы самые крупные заказы должны быть проаудированы. Публичные слушания, которые сегодня в законе записаны как процедура — чистая постановка, их проведение или итог вообще на тарифный процесс никак не влияют. Публичные слушания должны быть переведены в состязательный формат, т.е., монополист заявляется свои резоны, поет свою жалобную песню, чего ему и сколько не хватает. Аудитор делает объективный анализ: где действительно денежку надо добавить, а где надо руководителя в тюрьму сажать за коррупцию. То есть аудитор должен дать какую-то реальную картину. Сегодня всю картину рисует сам монополист, потому что регулятор, при всем желании, в силу своего штатного и профессионального состава, никак не может проверить, что там монополист рисует. А публичные слушания должны напоминать судебный процесс: вот заявитель свое доказывает, аудитор дает свой объективной доклад, потребитель рассказывает про свои резоны и тогда регулятор может принимать объективное решение. Нужно создать и институты, и процедуры, которых нет. Но это правительство просто через испуг не сделает.

В электроэнергетике еще более гораздо важные проблемы. В электроэнергетике, между нами говоря, никакого рынка, как некой конкуренции продавцов и свободного выбора покупателей, в принципе нет. Электроэнергетика — это на самом деле 100%-ная монополия, и без государственного регулирования там ничего не сделаешь. Ребята придумали двухуровневый рынок: оптовый уровень, на котором электростанции как бы продают свою электроэнергию неким посредникам — ЭСО (энергоснабжающие организации). Они покупают у электростанции как бы на свободном рынке, а потом уже мы, потребители, на втором розничном уровне, покупаем электроэнергию у этих ЭСО. По задумке мы можем свободно выбирать себе продавцов электроэнергии. На самом деле оптовый рынок практически полностью закрыт, где-то около трех четвертей всей вырабатываемой в стране электроэнергии делятся между этими самыми ЭСО по закрытым схемам. Мы не знаем ни состава покупателей, ни состава продавцов, ни по каким тарифам это все продается (заведомо можно сказать, что по удешевленным тарифам, но это все в закрытой схеме). А потребитель, каждый из нас, прибит гвоздями к какой-то усохшей ЭСО-шке. То есть это вообще на самом деле лоббистская, наверняка коррумпированная, и в любом случае, непрозрачная схема. И тут опять я вспоминаю президента, который еще в 2015 году, подписывая План нации, предусмотрел 50-й шаг: «Реорганизации отрасли электроэнергетики, переход к единому закупщику». Понятно, что Назарбаев не сам это придумал, понятно, что тогдашнее минэнерго видело, что с оптовым рынком что-то надо делать и предложило такой порядок, но по каким-то причинам (можно только догадываться об особых причинах, по которым министерство так и не сделало этого шага) не сделало единого закупщика. Таким образом, поручение президента не выполнено. Почему – вопрос к минэнерго.

— Значит, решения Назарбаева саботируются? Что это значит? Намеренно, или же вынужденно? Если намеренно, то с какой целью?

— Субъектами электроэнергетики являются очень и очень важные люди (допустим, не самые главные в стране), но весьма и весьма важные. Они приставлены и к электростанциям, и к распределительным сетям. Я полагаю, что министр энергетики просто не рискнул с ними связываться.

— Назарбаев заявил о том, что тема ЖКХ — это первое, что всех волнует. Какие еще вы бы назвали проблемы, которые сейчас наиболее актуальны для простых граждан, и которые могли бы стать тем базисом, на котором могут выстраивать свои предвыборные программы партии или же кандидаты в президенты на ближайшие годы?

— Тарифы в тройку главных проблем я бы записал, тут власти не ошибаются. Еще сюда бы я присовокупил (это тоже проблема ЖКХ) наведение порядка с КСК. Сейчас пытаются принять новый революционный закон о жилищных отношениях, в котором заложена идея о правовой субъектности каждого отдельного многоквартирного дома, будут создаваться объединения собственников имущества. Идея совершенно правильная, но половинчатая, и я боюсь, что, чем делать половинчатую революцию, лучше вообще ничего не делать. Почему половинчатая? Потому, если уж мы наделяем правосубъектностью отдельный многоквартирный дом, то, конечно, надо сосредоточиться на создании серьезных управляющих ответственных компаний, скажем, на уровне микрорайонов в каждом городе, с тем, чтобы была трехуровневая схема: жильцы – управляющие компании — городские власти, с тем, чтобы управляющая компания осуществляла не только обслуживание этих домов, но и содержание территории, благоустройство, озеленение. Чтобы переработку мусора наконец наладили, потому что у нас с этим просто кошмар и ужас. Но опять же правительство не рискует брать на себя ответственность. В общем, правильно хотят многотонные КСК преобразовать под домовые. Но поскольку не знают, как создавать серьёзные управляющие компании, представляя на произвол тех же самых КСК жителей, то внесут больше смуты, чем пользы. И тут власти могут на своей собственной мине и подорваться.

Конечно, я бы еще назвал ситуацию с заработными платами — они у нас бессовестно маленькие, даже по макроэкономическим пропорциям. У нас работодатели (а их неизмеримо меньше, чем работников) получают в национальном продукте где-то три четверти, а все работники имеют только одну четверть от национального продукта по употреблению. Это очень опасно, это очень неправильно. Могу и дальше перечислять, но, если власти серьезно взялись за это бы, толку было бы больше.

— Как вы считаете, само послание, и все телодвижения партий после него, и то, что это второе послание за год — это всё признаки чего?

— Я думаю, действительно назрел транзитный период, хотя бы в том смысле, что Нурсултан Абишевич к нему давно детально подготовился, он разные схемы отрабатывал, это было видно. Еще когда Токаева отозвали с поста замгенсека ООН и перевели на почетную, но ничего не значимую должность председателя Сената (и он, бедный, это кресло греет уже который год) — вот уже тогда фактически начался транзитный период. Сейчас, с созданием Совбеза и в таком новом формате с председательством Нурсултана Назарбаева, буквально все готово. Когда на самом деле это все произойдет, трудно сказать, потому что мне кажется, что президент Назарбаев в любом случае будет, что называется, до последнего тянуть время, выжидать. Ведь ситуация все более и более осложняется: у нас и с экономикой, мягко говоря, все больше проблем, и с внешними обстоятельствами все больше неопределенности, и очень острой неопределенности. Грядут очень какие-то серьезные изменения. Предположим, Назарбаев объявляет досрочные выборы, мы избираем Даригу Нурсултановну. Прежний президент в качестве главы Совбеза за этим следит, все более или менее благополучно, и, тем не менее, на нового президента ложится страшное количество проблем.

Причем, кроме них, есть еще главная — легитимизация. Ведь Нурсултан Абишевич стал признанным общеказахстанским лидером из первых секретарей, из московского политбюро ЦК. А сейчас любой следующий такой внешней легитимности иметь не будет. У нас исторически обусловленных какими-то институтами или хотя бы менталитетом подкрепленными традиций избрания правителя, нет. Поэтому новому президенту, помимо кучи реальных проблем, придется защищать свое полновластие. Тут чрезвычайно запутанный сложный клубок. Тем более, что хоть всеми новыми демократическими выборами политическая площадка как бы вытоптана, но все семена лежат в почве, и они прорастут. И как только появится новый президент, то, условно говоря, председатель мажилиса или председатель сената, или генеральный прокурор, или премьер-министр, или аким какой-нибудь из крупных областей, или кто-нибудь еще создаст новый Демократический выбор Казахстана и начнет требовать честных справедливых выборов, и все начнется сначала. Система ведь к этому не приспособлена. Что надо, чтобы вдрызг раздербанить существующую политическую систему, дестабилизировать ее без возможности восстановления? Для этого нужно провести честные, свободные, конкурентные выборы. Например, президентские, на которых представители всех авторитетных частей казахского народа, да еще бы и с четвертого жуза, стали бы выяснять отношения между собой, или честные, свободные парламентские выборы, если дать парламенту хоть какие-то реальные полномочия. Это все раскачает политическую систему. Поэтому для того, чтобы на такие вещи идти, надо их готовить, надо создавать институты, надо было еще много лет назад начинать хотя бы с городского самоуправления, чтобы на нем потренироваться, а ничего этого не сделано. И новому президенту такой клубок проблем приготовлен. Поэтому, чем дальше действующий президент будет это все дело курировать, тем нам спокойнее.