Почему казахстанец, успешно делающий карьеру в США, намерен вернуться в Казахстан?

«Такие наглые бунтари, как я, нужны  в сетях, потому что мы даем пинка под зад в первую очередь самому себе,  а потом – другим, — говорит спустя два года звезда Фейсбука Тимур Хан — герой нашумевшей публикации «Лучше быть султаном на чужбине, чем подошвой сапог на родине». При этом он не скрывает, что намерен вернуться на родину, в Казахстан.

«Выдворение» из Америки»

— После той публикации желчь и угрозы лились рекой: «сорлы», «бишара», «придавлю», «сиди и не выпендривайся»…, — рассказывает Тимур. —   Но положительное перевешивало. Очень много людей захотело общаться со мной. Подружился, например, с Нуртасом Адамбаем,  когда он приезжал в Майами, познакомился с интересными бизнесменами, болеющими за родину. Из Европы мне много людей пишет. Сейчас некоторые переехавшие в Лондон казахстанцы зовут в гости. Алматинка, открывшая свой ресторан в Париже, пригласила побывать у нее. Еще одна наша соотечественница очень хочет нам с женой показать Вену.  Мы не халявщики, за все привыкли платить сами, но по-человечески приятно.

Когда я весной этого года пошутил в сетях, что меня «выдворили из Америки» (на самом деле была бизнес-командировка в Европу) повелись сотни людей. Супервайзеры некоторых серьезных казахстанских компании готовы были работать со мной: «Давно наблюдаем за вами. Приезжайте. Мы вам сделаем хорошую зарплату». Другие, будучи уверенными, что у меня сильное резюме, обещали за неделю найти хорошую должность.   После этого было как-то неудобно признаваться им, что это была всего лишь интрига, шоу, чтобы завести людей.

— Но вы, прямо скажем, не из тех, кто делает это просто так.

— Ну да, есть такое. Здесь, в штатах, я занимаю очень хорошую позицию, но как бы это неправдоподобно ни звучало, очень хотел бы вернуться на родину. К 28 годам мне удалось достаточно поднакопить за границей нужные у нас знания, опыт и бизнес-идеи. Когда одна женщина спросила меня, вернусь ли домой, если завтра в стране произойдут перемены к лучшему, я ответил, что тут же соберу вещички и прилечу. Многие, наверное, не поверять, подумают, что хочу поймать хайп. Но я слежу за событиями в Казахстане и комментирую их не для того, чтобы насмехаться над провалами очередных социальных программ, которые смешно выглядят со стороны. Мне важно, чтобы все поняли их абсурдность. Говорят, что в правительстве республики не осталось человека, которого я не подвергал бы беспощадной критике. Но это неправда. Мне, например, очень нравится Багдат Мусин. Я за ним наблюдаю с тех пор, как он начал работать на «Казпочте». Когда недавно прочитал, что парень уходит из правительства, стало грустно. Ему карьеру строить и строить, работать и работать, а он ушел или его ушли. Не хочу лезть в политику, но «поправить здоровье» для меня — не аргумент.  

 Не все ведь в этой жизни решают деньги. Только из-за этого из страны не уезжают. В мои студенческие годы Казахстан был на подъеме: нефтяная эйфория, все лазурно-красиво, чинно-благородно… Но и тогда уже были тревожные звоночки. Один из них — нетерпимость к чужому мнению. В те годы я читал много книг по психологии социума. У основной массы критического анализа того, что происходит, нет и сейчас, а тогда и подавно. И не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: если страна сидит на нефтяной игле, то все зависит от котировок цен на сырье на бирже. Когда кто-то пытался сказать, а может, мы идем куда-то не туда, чуть ли не камнями закидывали.

Когда ее вписавшись в систему кланово-родовых отношений, уехал из страны, я очень сильно расстроил родителей. Но одно дело приехать в Штаты по программе work and travel, другое – надолго, почти насовсем. В особенно тяжелые минуты хотелось, поджав хвост, вернуться домой. Остановил один умный человек. Этот болашаковец, парень лет на 10 старше меня, сказал однажды: «Дома-то любой дурак сможет при желании чего-то добиться. А ты попробуй себя среди американцев, покажи им, чего ты стоишь». И я подумал, что он, наверное, прав. А тут еще собственные наблюдения через ФБ за социумом и не за ошибками, а как бы это помягче сказать? Какими-то недочетами в экономике Казахстана.

 Не знаю, как у других, но у меня есть чаша весов, на которые я складываю плюсы и минусы. Плюсы жизни в США  — свобода  в рамках приличии (недавно мне, гражданину Казахстана, имеющему резидентскую карту США, сделали шенген-визу за два дня), комфорт и стабильность — каждые две недели на счет падает зарплата плюс оплаченная компанией медстраховка. А с другой  стороны – на родине остались казахская ажека и корейская бабушка, стареют родители, разные семейные события типа кудалык или тусау-кесер проходят мимо меня. Когда мой дядя получил инсульт, я мог отправить лишь деньги, а был бы там, поехал бы в больницу поддержать его. Но опять же, если у тебя такая зарплата, которая позволяет только выплачивать ипотеку и аренду, то какую помощь, кроме моральной, можешь оказать родным?

 Конечно же, в том статусе-кво, какой есть сейчас у меня, я не вернусь на родину, потому что никакой пользы друг другу мы не принесем. Да и не верю я в одностороннюю любовь, когда в ответ на твои чувства зарплата от силы в 200-300 тысяч тенге, — и никаких гарантий в будущем. А ведь все хотят жить хорошо и в старости не остаться на улице. Это нормальное, человеческое желание.

Как я был сторожевым псом

— С какими бизнес-идеями вы хотели бы приехать на родину?

— Основная из них — сделать образовательный центр, где учили бы не английскому языку и другим банальным вещам, а тому, как вести себя при устройстве на работу, как найти общий язык с коллективом и показать свои сильные профессиональные стороны. Ситуации в корпоративном мире могут быть разными.  

— А сами вы где сегодня работаете?

— Это, кстати, очень интересный момент. Сначала я работал в Нью-Йорке, оттуда уехал Калифорнию, потом в Майами, где устроился в финансовую компанию Vivies CPA младшим бухгалтером. Через полгода владелец компании спросил, а не хотел бы я стать аудитором и главным помощником? Хотел бы, но для этого надо было пройти специальные курсы по определенным дисциплинам и сдать экзамен, а это требовало и времени, и денег. На тот момент я к этому не был готов, и, несмотря на хорошие отношения с владельцем, ушел из компании. Устроился в довольно крупную французскую фирму PrestaShop, которая имеет в Майами свое представительство. Новая работа, где я нес ответственность за финансовое планирование и бюджет компании, мне нравилась, но она была суперстрессовая. Я, как сторожевой пес, охранял деньги компании от посягательств своих же сотрудников. Генеральный менеджер, допустим, предлагает сходить в субботу куда-нибудь за счет компании. Это, считал он, помогает сохранить в корпоративный дух, но я твердо стоял на своем: в бюджете не прописано таких расходов! Вот так я невольно оказывался между двух огней. С одной стороны, в Париже требуют финансовый отчет, а с другой – портил отношения с боссом, который рядом… А еще ненормированный рабочий день. Напряжение было столь высоким, что меня уже не радовали наличие собственного кабинета, отдельной парковки, хорошей зарплаты и страховки. Когда я попросил повышения, попросили подождать. Это и стало поводом к тому, чтобы просто встать и уйти. Пошел устраиваться в молодую американскую компанию, которая занимается производством жидкостей для вэйпинга (это замена традиционных сигарет без табака). Ее офис находился в Майами-Бич на берегу океана. Постучался, дверь открыл похожий на уличного гангстера татуированный парень с золотыми зубами. Привыкший ходить на работе в костюме и галстуке, я растерялся, но парень уже подталкивал вглубь офиса, а там дым коромыслом – все курили электронные сигареты. Хозяин сидел в бейсболке, шортах и майке. Посмотрел мое резюме: «Ты заканчивал универ? Работал в Prestashop? Это достаточно известная компания, почему ушел?» Больше всего его удивило, что кроме английского, французского и испанского я владею еще русским

Через пять минут интервью закончилось, мне оно показалось каким-то несерьезным. Но все же, как и просил хозяин компании, вечером позвонил ему. Он сказал, что берет меня на работу. До этого я работал в компании с большим будущим, а теперь, получалось, добровольно спрыгнул в ту, что была куда более низкого уровня. Но я надеялся, что если компания вырастет (а у нее были перспективы к этому), то вместе с ней вырасту и я тоже. Так и было: скоро у нас появилась лаборатория, где проходит около 20 тысяч бутылок с продукцией ежедневно, а штат вырос от 10 сотрудников до 100, и теперь наш офис занимает весь третий этаж и еще пентхаус в здании на Майами-бич.

Я пришел туда менеджером по международным продажам и логистике, а недавно повысили – стал дистрибьютором и бренд-амбассадором компании в Европе и странах Центральной Азии. Если первые сотрудники компании выглядели как обкуренные (а некоторые и вправду покуривали травку), то сейчас все гораздо строже. Приходим и уходим из офиса в определенное время, в пляжных шлепанцах никто уже сюда не ходит, хотя белых рубашек и строгих костюмов тоже никто не требует. Это удобно, все-таки Майами-Бич — курортный город, и очень приятно в пятницу сразу после работы зайти в ближайший бар, заказать коктейль и чувствовать себя как в отпуске.

Я сейчас несу отчет непосредственно только перед владельцем компании. И если договариваюсь с какими-то клиентами за рубежом, то могу, посоветовавшись с боссом, сам принимать решения.

Международная зависть

— За счет чего можно состояться в чужой стране – образования, национальности, напористости, а, может быть, даже наглости?..

— Помогло, наверное, все вместе. Лет до 25 я планировал вернуться в Казахстан. Когда проходили ярмарки вакансии, сам себя тормозил от походов туда, но когда понял, что прежде, чем вернуться, нужно что-то доказать здесь, сделал себе установку: есть только цель – ползи к ней, но добейся ее, отступать некуда. И с тех пор стал выкладываться на 200%. Очень жаль, что я не понял этого раньше. Будь так, то кто знает!  — может быть, сидел бы на более высокой позиции, а мой собсвенный бизнес был бы более крутым. Сейчас он у меня небольшой, но о нем я пока говорить не буду.

…Говорят, что я наглый и настырный. Да! У меня есть это. Был момент, когда в двери одной компании стучался раз шесть. Мне каждый раз мягко отказывали под предлогом, что  HR-менеджер отсутствует. Но я ходил до тех пор, пока она не вышла ко мне лично. У меня тоже были комплексы, они и сейчас есть, но я никогда не ставил себя ниже других.

Например, язык. Я его до сих пор учу, а для парня-конкурента из Великобритании он родной. «Эй, — обращался я к нему мысленно, — я ничем не хуже тебя». И работодатель это замечает, ему нравится уверенность претендента и его голод по работе и успеху.   

 То, что я метис, полуказах-полукореец, — вряд ли помогло. Разве что передавшееся мне от бабули-кореянки трудолюбие и терпение. Когда я жил в Нью-Йорке, то крутился как белка в колесе. В 6.30 уже ехал в метро со стаканом кофе в руках, в 7.30 забегал в офис. Такого, чтобы жалел себя, — не было, только пинки под зад. Настрой был такой — все сделать сегодня, здесь и сейчас. Многие американцы, как положено по контракту, выходили из офиса в 17.00, а в 17.15 уже сидели в баре. А я первое время мог работать и до 9 вечера. Если надо было, приезжал и в субботу тоже. Даже сейчас, когда меня недавно повысили, мне нет покоя. Для меня это уже стало как болезнь  – прыгнуть как можно выше. Когда был в командировке в Париже, мы с женой все время бегали: надо сделать фотографию нашего продукта на фоне Эйфелевой башни, на Монмартре, на бульваре Капуцинов… Потом она взмолилась: «Давай остановимся хотя бы на часок и, не торопясь, поедим, и не будем выходить в Интернет. И только тогда я осознал, что мы вообще-то в Париже, елки-палки. Работодатель ценит такое отношение к своему детищу. Говорят ведь, хочешь подружиться с тигрицей, завоюй сердце ее тигрят. То же самое и здесь – относись к компании в какой-то степени так, будто она твоя.

В нашей компании сегодня работает около сотни сотрудников, но представлять наш товар в Европе отправили почему-то меня, эмигранта из Казахстана, хотя американцев было бы легче — с их паспортом можно ездить куда угодно (поэтому мы с женой своих будущих детей все-таки будем заводить здесь, потом, если захотят, они сделают себе казахстанский паспорт). Естественно, в компании это не всем понравилось. Но суть в том, что когда нужна раскрутка продукта, то нужно притягивать людей, а не отталкивать.

Там, в многонациональных штатах, я понял, что успеха не будет, если не научишься уважать другие культуры и традиции. Да, везде смотрят на профессиональные навыки, но умение ненавязчиво понравиться тоже много значит. Если работодатель или деловой партнер, допустим, француз по национальности, то пара шуток на его языке — и лед ломается.

 — Сейчас вы работаете в финансовой сфере, а в Алматы закачивали факультет международных отношении. Какая связь между двумя этими профессиями?

— Я хотел работать в министерстве иностранных дел, чтобы люди, видя меня в составе дипмиссии, говорили, что если в Казахстане все такие, как этот парень, то можно туда ехать. Ради этого стал почти полиглотом – знаю английский, французский, испанский, немного корейский и японский. Но не получилось мне представлять Казахстан за границей. А вот владение языками помогло. Почему я в Америке пошел учиться именно на финансиста? Потому что первым городом, где остановился, был Нью-Йорк. Я с детства слышал, что это финансовый центр мира. А цифры, дебеты и кредиты — это международная стандартная система. Исходя из этого и пошел переучиваться. Но если бы у меня было направление, связанное с медициной, то пошел бы в эту сферу, потому что врачи здесь получают баснословные деньги.

— Вы упомянули о зависти. В Казахстане – это движущая сила многих событий. А как у них с этим?

— Это гнилое чувство можно назвать международным. Везде находятся люди, которые хотят вырыть тебе яму. Но в Америке все подчинено правилам корпоративного мира, и если человек намеренно сделал гадость и его поймали на этом, то все оборачивается против него. Мне, к примеру, приходилось сталкиваться с ситуацией, когда сотрудник, который отвечает за логистику внутри США, дал неправильную квоты. Себестоимость товара из-за этого получилась дороже. Виновный пытался сослаться на то, что я должен был перепроверить его. Но этот аргумент не прошел. На очной ставке в присутствии босса, юриста и финансового директора компании ему жестко дали понять, что являясь винтиком системы, он должен работать на благо компании, и если после этого предупреждения он будет продолжать работать не по корпоративным правилам, то от него придется избавиться.

 …Я ведь не Казахстан ругаю. И не критиковал бы свою родину вообще, если бы не собирался когда-нибудь вернуться. Есть люди, которые просто наблюдают. Ребенка изнасиловали – прочитали, зевнули и пошли дальше. У меня тоже нет возможностей влиять физически на события, но я не равнодушный, я постараюсь сделать так, чтобы на это обратили внимание. И помимо этого у меня много друзей в Казахстане, которые скидывают мне новости и я подхватываю их. А я люблю сарказм, хотя некоторые не понимают его. Но, как говорят юмористы, если все воспринимать серьезно, то можно сойти с ума. Такие дерзкие трештокеры, как я, нужны в сетях, потому что мы даем пинка под зад в первую очередь самим себе, а потом – другим. И я ведь не виноват в том, что журналистика в Казахстане умирает. Поэтому и стараюсь, как могу, влиять на умы…

• 58
• 62