Свидетель экономического убийства

Главы из книги. Часть 1

Нелегкий вопрос о тяжелой нефти

Провал проекта строительства МНПЗ – Мангистауского нефтеперерабатывающего завода – это результат  победы «короткого ума временщиков» над «разумом государственных мужей». Чтобы не быть голословным, позволю себе немного вернуться к истории создания проекта МНПЗ и надуманной борьбы вокруг этого проекта в правительственных кабинетах.

Сама идея строительства МНПЗ была подсказана жизнью, практикой и имеет инженерное происхождение. Первым экономически и технически корректно сформулировал эту идею Нурлыхан Бекбосынов, генеральный директор ПО «Мангышлакнефть», депутат Верховного Совета СССР. Как известно, во времена СССР наши нефтяники непосредственно подчинялись Москве. Но когда в начале 90-х годов, я стал работать с Н. Бекбосыновым «рука об руку», московские ведомства в связи с горбачевской перестройкой, не могли игнорировать мнение Совета Министров республики. Из-за незнания нефтяниками механизма принятия решений в директивных органах Казахстана, мне пришлось в буквальном смысле «водить их за руку» по разным кабинетам Госплана и Совмина республики. Благо, я мог заходить в эти кабинеты с «закрытыми глазами». Мы вместе добились совместного постановления Миннефтегазпрома СССР и Совета Министров Казахской ССР о проектировании и строительстве МНПЗ в феврале 1991года и вместе добились подтверждения этого решения в октябре того же года Правительством суверенного Казахстана.

Нефть месторождений полуострова Бузачи относилась к тяжелой и отличалась присутствием большого количества металлов, в частности, ванадия и никеля.

Из мировой практики международной торговли известно, что очень невыгодно экспортировать тяжелую нефть. Наиболее выгодна продажа готовых продуктов нефтепереработки. Во-первых, стоимость их существенно выше стоимости сырой нефти. Во-вторых, создаются новые производства и, следовательно, новые рабочие места.

В середине 1992 года Министерство энергетики и топливных ресурсов республики объявило международный тендер на разработку проекта и строительства МНПЗ. Организация и проведение первого в истории Казахстана международного тендера была возложена на нашу Ассоциацию. С первых дней работы стало ясно, что провести тендер на основе технического задания на проектирование МНПЗ, разработанного Грозненским НПО «Гипронефтехим», невозможно, так как условия проектирования не соответствовали мировым стандартам, в первую очередь для финансирования строительства. Я убедил министра энергетики Байкенова К.К. и того же Бекбосынова Н.У., являвшегося к тому времени заместителем министра энергетики, в необходимости привлечения к разработке тендерного задания Европейского отделения американской инжиниринговой компании UOP (Universal Oil Products) в Лондоне.

В июне 1992 года объявили конкурс по выбору иностранного партнера для строительства Мангистауского нефтеперерабатывающего завода (МНПЗ) в городе Актау. В конкурсе участвовали 18 компаний, в том числе такие известные компании как Kellogg (США), Salzgitter (Германия), Lurgi (Германия), ERG (Италия), Intravend Internationalas (Швейцария), Litwin (Франция), Mitsui (Япония) и др. Мы успешно провели тендер и закончили в срок, назначенный Правительством. В начале 1993 года победителем был признан японский консорциум в составе: Мицуи, Мицибуси и Тойе-инжиниринг (ММТ), с которым до последнего конкурировал консорциум Келлог-Зальцгейтер. Согласно условиям конкурса победитель – консорциум ММТ – разработал технико-экономическое обоснование проекта, которое оценил на всех этапах разработки, с подготовкой регулярного квалифицированного отчета, официально нами привлеченный финансовый консультант из Лондона – крупнейший инвестиционный банк Daiwa Europa Limited.

Японцы заявили о своей готовности приступить к строительству в соответствии с требованием тендерных условий, для чего просили Правительство Республики Казахстан всего лишь принять постановление, подтверждающее, что строительство МНПЗ является приоритетным инвестиционным проектом с соответствующими гарантиями. Тут-то и начинается, так называемая, «подковерная война», весьма-весьма далекая от интересов государства, в результате которой важный для молодого государства инвестиционный проект, к сожалению, стал разменной монетой в борьбе амбиций между членами правительства и лицами, неожиданно ставшими членами правительства.

Проект строительства Мангистауского НПЗ на всех уровнях получил полное одобрение, прежде всего Президентом Назарбаевым Н.А., который, кстати говоря, в апреле 1994 года во время официального визита в Японию на прямой вопрос премьер-министра Японии ответил, что строительство МНПЗ является приоритетным инвестиционным проектом Казахстана. Правительство РК выпустило специальное постановление. Был выбран участок для строительства завода на расстоянии 40 км от города Актау, куда проложена асфальтированная дорога, протянута высоковольтная линия электропередачи (ЛЭП) и началось строительство поселка нефтепереработчиков, на что были затрачены десятки миллионов долларов.

Для нас, болеющих душой за этот проект, и для японской стороны, время «Ч» наступало в начале апреля 1994 года, во время официального визита нашего президента Нурсултана Назарбаева в Японию. Деловая Япония ждала этого визита с огромным нетерпением и с надеждой. К сожалению, их надежда не оправдалась, и наступило разочарование. Осторожные японцы стали еще более осторожными, они дальше традиционной торговли не шли.

Однако все по порядку. За две недели до поездки президента в Японию мне удалось встретиться с ним в Лондоне, и передать ему личное приглашение президента Мицуи Кумагай-сан на прием, который будет устроен в его честь во время пребывания Назарбаева в Токио. Нурсултан Абишевич принял приглашение и дал свое согласие на встречу с Кумагай-сан, о чем я немедленно сообщил в Токио.

Неприятности начались за два дня до вылета делегации в Токио. Из состава делегации неожиданно исключили министра энергетики Байкенова. Это был сигнал о том, что проектов по нефти и газу, которых с нетерпением ждали японцы, может и не быть. Так и случилось. Несмотря на то, что президент Назарбаев дважды заявил (на встрече с президентом Мицуи и на приёме у премьер-министра Японии), что строительство МНПЗ является приоритетным инвестиционным проектом для Казахстана, в списке проектов, опубликованном в газете «Асахи» для японских инвесторов, не было ни одного нефтяного проекта. Все пять были металлургическими, оправдывая состав официальной делегации: Абишева, Уркумбаева и Саламатина – министров, соответственно, внешнеэкономических связей, экономики и промышленности. Ради справедливости необходимо отметить еще два момента, повлиявших на такой исход дела. Это, во-первых, выжидательная, порой противоречивая позиция руководителей объединения и области после ухода Н. Бекбосынова; во-вторых, искусственное противопоставление проекта строительства МНПЗ проекту реконструкции Гурьевского НПЗ в угоду некоему бизнесмену – «джентльмену удачи» из Англии Роберту Киссину, имевшему высоких покровителей в коридорах власти Казахстана. Абсурдность этого акта очевидна, хотя бы потому, что строящийся завод был предназначен для переработки тяжелой нефти с глубиной переработки не менее 92 %. Тем более, вопрос финансирования строительства МНПЗ в вышеуказанном совместном постановлении был предрешен: ПО «Мангышлакнефть» разрешили ежегодно продавать один миллион тонн нефти целевым назначением для осуществления строительства. Из этих средств около ста миллионов долларов были израсходованы на подготовку инфраструктуры для строительства: проведение проектно-изыскательских работ, отвод территории, строительство линии электропередачи, автомобильных дорог, строительного городка, организации дирекции и т.д. Однако, как это ни прискорбно, но сегодня строительство МНПЗ законсервировано, и мы продолжаем продавать сырую нефть! Этот случай может служить наглядным примером проявления некомпетентности тех лиц, которые стояли тогда у руля Правительства республики.

По некоторым сведениям, китайцы заинтересовались заброшенным объектом и хотят построить нефтебитумный завод.

Только в 2014 году Президент Назарбаев Н.А., наконец-то, поручил правительству определиться местом строительства четвертого в республике завода по переработке нефти. При этом непонятно, какая необходимость определяет, где строить завод, когда участок с некоторыми готовыми инфраструктурными объектами возле Актау уже давно ждет своей очереди. Боюсь, теперь начнется возня с выбором нового места строительства завода с немалыми финансовыми затратами и «ярмаркой тщеславия» акимов областей.  В свое время зловещую роль в провале этого важного проекта сыграл, как я выше отметил, некий сэр Роберт Киссин. Официальным органам Великобритании Киссин представлялся почему-то директором компании торгового и экономического развития Республики Казахстан «Казмедь ЛТД» и «Каруголь ЛТД». Он предложил реконструкцию Атырауского НПЗ вместо строительства нового нефтеперерабатывающего завода в Актау. Чем подкупил наших доблестных министров этот господин – до сих пор остается загадкой. Мы с Н. Бекбосыновым доказывали, что Мангистауский завод предназначен для переработки тяжелой нефти месторождений Каражанбас и полуострова Бузачи, поскольку ее переработка невозможна ни на одном заводе бывшего Советского Союза. Атырауский завод перерабатывает нормальную нефть, и эти два завода не конкурируют между собой по потребляемому сырью, но все будто оглохли. Я двадцать лет размышлял на эту тему и пришел к выводу, что г-н Киссин выполнил задание мировых финансовых магнатов предотвратить развитие мощностей переработки нефти в богатой нефтью стране. Так создаются условия для превращения развивающейся страны в сырьевой придаток «золотого миллиарда».

Сколько стоит «Боинг»?

В 1993 году компания «Боинг» (США) из нескольких кандидатур, предложенных Посольством США в нашей стране, выбрала меня консультантом в Казахстане (такова, оказывается, традиция вхождения компании «Боинг» в новый рынок). Считаю очень любопытным и поучительным, что при выборе консультанта компания кроме личных качеств кандидата тщательно изучает его окружение: нет ли у него близких родственников в государственных органах, имеющих влияние на выбор самолетов для авиакомпаний страны (если таковые обнаруживаются, то он вычеркивается из списка претендентов). Все это делается, чтобы исключить коррупцию консультанта. Она пресекается в корне в соответствии с Законом США о коррупции за рубежом (Foreign Corrupt Practices Act). Меня тоже ознакомили с этим документом и попросили подписать акт об ознакомлении. Чтобы подчеркнуть значение для Америки компании «Боинг» приведу слова президента США Линдона Джонсона: «Что выгодно «Боингу», то выгодно Америке». Я не буду подробно останавливаться на всей проделанной работе по продвижению продукции «Боинга» на нашем рынке и о препятствиях на этом пути. Отмечу лишь следующие:

1) в конкурентной борьбе компания «Боинг», в отличие от компании «Аэрбас», предложила небывалую техническую поддержку: строительство в Алматы за счет собственных средств регионального технического центра по обслуживанию «Боингов» с обучением 200 казахстанских специалистов и привлечение компании «Американ аэрлайнез» для консультаций по созданию международной казахстанской авиакомпании;

2) 26-28 сентября 1993 года в Алматы и Караганде была организована демонстрация самолета «Боинг-767». Я сумел получить согласие Правительства и разрешительных органов страны на прием иностранного самолета. А также разрешение лично показать самолет Президенту РК Назарбаеву Н.А., привлечь к осмотру и демонстрации самолета премьер-министра С.А.Терещенко, министра транспорта РК Исингарина Н.К., руководителей и специалистов авиакомпании «Казахстан ауе жолдары», представителей местной власти, журналистов и т.д. На совещании, состоявшемся в день демонстрации у С.А. Терещенко, премьер представил нам своего советника по авиации А. Плешакова – президента российской частной авиакомпании «Трансаэро», который вдруг начал утверждать, что, дескать, самолет компании «Боинг» ненадежен в дальних перелетах и проигрывает самолетам европейского «Аэрбаса». Однако, несмотря на эти «недостатки», сама компания «Трансаэро» в начале 1994 года купила несколько самолетов «Боинг». Таким образом, на наших глазах разворачивалась какая-то интрига.

Чрезвычайно долгие и сложные переговоры завершились в Женеве 7 июня 1994 года подписанием контракта на $400 миллионов между НААК «Казахстан ауе жолы» и компанией «Боинг» на поставку в течение 1995-1998 годов четырех самолетов «Боинг-767», специально построенных для Казахстана. Также было подписано соглашение с «АБН-АМРО Банком» (Голландия) о схеме финансирования. При этом гарантийное письмо Правительства РК на сумму $390 000 000, подписанное первым заместителем премьер-министра РК А.М. Кажегельдином и министром финансов РК Е.Ж. Дербисовым, было доставлено мною в Женеву.

Правительственная комиссия после долгих дискуссий предоставила правительственную гарантию на финансирование проекта, проанализировала технико-экономическое обоснование, бизнес-план, программу создания международной авиакомпании, в разработке которых я принимал непосредственное участие.

Основная сумма кредита на приобретение этих самолетов была выделена «Эксимбанком» США. Согласно существующему порядку расчета, 15% контракта должен выплатить покупатель – авиакомпания «Казахстан ауе жолдары». Более половины этой суммы, согласно достигнутой нами договоренности, должен был выплатить (на определенных выгодных условиях) «АВН-АМРО банк». Чтобы контракт вступил в силу, Кабинет министров РК должен был в течение 3-4 месяцев оплатить всего лишь $18 миллионов. Основная оплата контракта должна была быть произведена за счет кредита «Эксимбанка» США со сроком погашения в течение 10 лет.

Однако премьер-министр Терещенко так и не нашел средств для старта важного для страны контракта, зато в последний день уходящего 1994 года купил старый, бывший в употреблении «Боинг-747» заплатив за него в два раза больше вышеназванной суммы. При этом посредником между продавцом и покупателем, т.е. Правительством республики, был его советник А. Плешаков. Что тут скажешь… Региональный директор компании «Боинг» по продажам Алдо Базили сказал: «Я не понимаю такую страну, которая очевидную выгоду для себя не видит». Впоследствии Технический центр по обслуживанию самолетов «Боинг» был построен в Ташкенте. Кстати, купленный старый самолет «Боинг-747» ни дня не летал в нашем небе по нашим маршрутам. По слухам он был передан в лизинг за границу и канул впоследствии в небытие.

Алдо Базили(слева на снимке)

А затем правительственная гарантия была отозвана. Как бы там ни было, по недомыслию ли или по каким-то другим соображением, но это правительственное решение привело к сегодняшнему плачевному состоянию гражданской авиации и к безвозвратной потере престижных и финансово выгодных международных маршрутов.

Нетрудно сделать вывод, во что обошелся молодому независимому государству провал этого проекта. Был нанесен не только значительный финансовый ущерб, но (и это главное!) – тяжелый удар по престижу Казахстана как делового партнера.

Опороченный «Трактебель»

«Трактебель» – мощная энергетическая компания Бельгии, которая могла бы стать «пионером» прямых инвестиций в Казахстан. По всему миру они строили электростанции на свои средства, несколько лет их эксплуатировали, продавая электроэнергию, возвращали инвестиции с положенной прибылью, а затем полностью передавали их стране. В Казахстане планировалось построить три электростанции и модернизировать четыре. Я действительно много работал с документами и в короткий срок смог убедить власть в выгодности этих инвестиций. Первую электростанцию собирались строить в Уральске, потому что энергия в этом районе шла из Челябинска, а западная электростанция могла снабдить электричеством также Актюбинск и Кустанай. Но ни бельгийцы, ни я не учли влияния «закулисных» интриг.

Эта возможность привлечь прямые инвестиции в энергетику Казахстана была бездарно упущена потому, что на местах, где принимались судьбоносные решения для модернизации и развития экономики, сидели в лучшем случае просто некомпетентные люди, в худшем – временщики, не государственники, а пигмеи от власти.

В середине лета 1993 года, мой хороший знакомый, известный в деловых кругах Европы, греческий бизнесмен Константин Келетсекис, познакомил меня со старшим вице-президентом крупнейшей в мире энергетической компании «Трактебель» господином Николасом Атериносом, который был заинтересован в сотрудничестве с казахстанскими энергетиками. «Трактебель» – промышленная группа, занимающаяся главным образом электрическими и газовыми системами. Она имеет в собственности и эксплуатирует электростанции и энергосистемы в разных странах мира, общей мощностью 15 000 МВт (мегаватт).

В результате 29 августа 1994 года между компанией «Трактебель» и Министром энергетики и угольной промышленности РК Кармаковым было подписано очень и очень выгодное для Казахстана соглашение о создании СП «Трактказэнерго» (80% акций акционерного капитала принадлежит «Трактебель», 20% – Казахстанэнерго – государственная энергетическая компания РК), которое в дальнейшем выступает Заказчиком проектов. При этом «Трактебель» обязуется инвестировать до $400 миллионов в частные энергетические проекты на основе так называемой «формулы инвестирования ВООТ (Вuilt-Оwn-Оperate-Тransfer)», что означает: «Строительство – Владение – Эксплуатация – Передача в государственный сектор».

Проекты могут включать в себя приобретение уже существующих электростанций, их переоснащение и ввод в эксплуатацию (в перечень для рассмотрения были включены: Атырауская ТЭЦ, Южно-Казахстанская ГРЭС, Усть-Каменогорская ТЭЦ и Экибастузская ГРЭС-2) и/или строительство новых электростанций. На завтра, т.е. 30 августа, мы вместе с бельгийцами пришли к премьеру Терещенко с докладом и письмом с просьбой поручить соответствующим министерствам и ведомствам рассмотреть и согласовать прилагаемый к письму «Проект Генерального соглашения между Правительством РК и фирмой «Трактебель». Премьер-министр одобрил этот проект. В течение 4-х месяцев совместно с бельгийскими специалистами, иногда сами, со специалистами Казэнерго и своими юристами, мы согласовывали этот проект во всех основных министерствах, комитетах и агентствах, а также в Национальном банке РК.

Я по образованию инженер-электрик, поэтому данный проект был мне близок. В свое время дипломную работу на тему «Система защиты и автоматического управления гидроагрегатами при реконструкции ГЭС» я защитил на отлично.

30 января 1995 года генеральное соглашение между заместителем премьер-министра Виталием Метте и старшим вице-президентом компании «Трактебель» Николасом Атериносом было подписано.

Первым проектом должен был стать «Уральск», включавший газовую турбинную теплоэлектростанцию мощностью до 260 МВт и количеством тепла 190 т/час с 1-го года эксплуатации (с дальнейшим уточнением потребности в тепле/паре).

Второй проект стороны должны были определить не позднее 31 декабря 1995 года.

На следующий день во всех газетах опубликовали восторженные отзывы о реальном проекте с прямой иностранной инвестицией. Мы тоже, вдохновленные таким серьезным вкладом, приступили к разработке соглашения по реализации (Implementation Agreement) первого энергетического проекта. Опять последовали всякие согласования, выезды на место и т.д.

Находясь 1 декабря 1995 года в составе казахстанской делегации в Сан-Диего (США), мы провели там презентацию этого проекта как пример успешной инвестиции, с подписанием ничего не значащего письма-заказа между Казахстанэнерго (Б. Оразбаев) и Трактебель (Мишель Ламбен). Несмотря на успешное начало, мы в очередной раз «споткнулись на ровном месте».

Однажды весной 1996 года Атеринос пригласил меня на конфиденциальный разговор в отель «Хайят», где он смущенно сообщил, что какие-то высокопоставленные лица поставили ему условие: если хотите успешно делать бизнес в Казахстане, то отстраните Набиева от вашего проекта. Я ответил, что проект очень важный, и я не смею мешать его осуществлению, делайте так, как они сказали. Я всегда считал и считаю, что интересы государства выше личных, поэтому без особых раздумий согласился уйти в сторону – лишь бы Казахстан не потерял выгодных инвестиций. Мой проект полностью пересмотрели, отменили строительство и модернизацию электростанций, а строителям компании «Трактебель» предложили стать операторами готовой энергосистемы в Алматы, создав АПК. Такая переориентация деятельности была несвойственна общему направлению и интересам компании. Спустя некоторое время, компании «Трактебель» был передан в управление магистральный газопровод «КазТрансГаз» (Средняя Азия – Центр), где они обновили трубопровод и компрессорные станции. Затем появилась компания «Интергаз Центральная Азия», зарегистрированная в оффшорах, настоящих имен хозяев никто не знал.

Финал таков: через 1,5-2 года «Трактебель» едва унес ноги из Казахстана, запятнав свою репутацию из-за коррупционного скандала, связанного с крупной взяткой нужным людям, о которых знает весь энергетический мир.

В первые годы независимости республики чиновники обогащались случайными взятками и очень хотели иметь постоянный доход, поэтому решили создавать через иностранные фирмы свой собственный бизнес. Управляющая компания «Трактебель» построила предприятие по международным стандартам, организовала функционирование и доходность «Интергаз Центральная Азия», и сегодня предприятие приносит стабильный большой доход. Поскольку АПК для бельгийской компании – только ширма, они, получив свои деньги за выполненную работу, ушли с казахстанского рынка. В те времена В.В. Храпунов, министр энергетики и электрификации, был еще новичком в бизнесе и выполнял только чужие поручения, поэтому его роль в рухнувшей репутации «Трактебель» была незначительной, а вот руководители евразийской группы А.А. Машкевича там явно засветились.

 В соответствии с программой реформирования энергетики Казахстана, принятой Правительством в 1996 году, не подлежали приватизации гидравлические электрические станции: Бухтарминская, Усть-Каменогорская, Шульбинская на Иртыше, Капчагайская на реке Или.

Но, к сожалению, по личному указанию Президента были переданы: Бухтарминская ГЭС – компании «Казцинк», Усть-Каменогорская и Шульбинская ГЭС – компании «АES». Капчагайская ГЭС была отдана бельгийской компании «Трактебель». Электростанции: Экибастузская ГРЭС-1 была продана Госкомимущества и Госкомприват всего за $5 миллионов, Ермаковская ГРЭС была отдана Евразийской группе, Джамбулская ГРЭС была отдана Т. Кулибаеву, Карагандинская ГРЭС-1, Джезказганская и Балхашская ТЭЦ были отданы компании «Казахмыс», Карагандинская ТЭЦ-2 была передана компании «Миттал».

В соответствии с достигнутой договоренностью ЗАО «КазТрансГаз» полностью приобрел газовый и энергетический бизнес «Трактебель» за $100 миллионов. «КазТрансГаз» стал главным оператором и основным акционером алма-атинского энергетического комплекса «Алматы Пауэр Консолидейтед». Сделка между бельгийской компанией «Трактебель» и государственной газотранспортной компанией ЗАО «КазТрансГаз» была завершена. Между компаниями «Трактебель» и «КазТрансГаз» не осталось нерешенных вопросов. Все взаимоотношения урегулированы почти двадцатью совместными документами, в ноябре 2000 года был подписан последний документ, поставивший точку на бизнесе «Трактебель» в Казахстане.

Это был еще один проект, которому не дали развернуться и реализоваться в его первоначальном варианте, направленном на благосостояние народа и энергетическую независимость Казахстана.

ВИФ – несбывшаяся мечта

Во времена безденежья Президент принял правильное решение – все силы бросить на пропаганду привлекательности страны перед иностранными инвесторами. С этой целью были организованы поездки официальных и коммерческих делегаций за рубеж. Мы, бизнесмены, руководители предприятий и отраслей, активно участвовали в этом важном деле.

Во всем мире мечтой развивающихся стран является создание, так называемого, взаимного инвестиционного фонда (ВИФ) для этой конкретной страны. Это самая желанная для развивающейся экономики портфельная инвестиция (т.е. портфель акций, тщательно отобранных и приобретённых профессиональными финансистами на вложения многих тысяч мелких вкладчиков). Основное преимущество для вкладчиков – уменьшение риска, поскольку инвестиции распределены среди большого количества различных предприятий.

В свое время такие, оправдавшие себя фонды, были созданы в разных регионах мира: Chile Fund (Чили), Morgan Stanley India (Индия), Korea Fund (Корея), Morgan Stanley Asia-Pasific (Азиатско-Тихоокеанский регион). Учредители вносили предложения по развитию и обновлению технологий своих предприятий, а андеррайтеры, в лице банков и Международной финансовой корпорации (МФК), привлекали аудиторов, международных консультантов, экспертов, обеспечивали техническое и экономическое обоснование проектов, определяли размеры инвестиций. Но самое главное заключалось в том, что андеррайтеры через международные компании оценили казахстанские предприятия по мировым ценам. Казахстан после предлагаемой нами переоценки активов мог стать страной-миллиардером в портфеле крупнейших инвестиционных институтов мира, и в любом случае оставался безусловным хозяином предприятий, поскольку пакет акций распылялся среди десятков и сотен инвесторов, которых интересует не контроль над предприятием, а стоимость акций. Все полученные в результате андеррайтинга деньги оставались бы у казахстанской стороны, и мы могли направить их на восстановление и реконструкцию производств новыми технологиями, развитие предприятий-смежников и всей производственной инфраструктуры, погашение задолженностей.

Для создания ВИФ страна должна обладать огромной инвестиционной привлекательностью, проще говоря, владеть несметными природными богатствами.

С этой точки зрения Казахстан прямо-таки Клондайк для инвесторов! Кроме того нам нужно было определить с помощью международных аудиторских фирм рыночную стоимость наших предприятий. Например, уставный фонд ПО «Павлодарский алюминиевый завод» оценили около 2 миллионов долларов, тогда как, по высказываниям иностранных фирм, он оценивался не менее 60 миллионов долларов.

При этом, в отличие от многих развивающихся стран, Казахстан, кроме богатых недр, имеет развитую горнодобывающую и перерабатывающую промышленность и грамотный рабочий класс. Иными словами, у нас есть огромные активы для вклада в ВИФ.

В 1995 году я дважды был участником бизнес-делегации, сопровождавшей премьер-министра Кажегельдина: первый раз в марте в США, второй раз в ноябре в Лондон. Во время этих поездок, в ходе которых состоялись достаточно успешные переговоры с компанией «Боинг» и Эксимбанком США, мы также искали способы привлечения инвестиций в страну, встречались с финансовыми компаниями.

В Лондоне я имел несколько плодотворных встреч с работниками Международной финансовой корпорации IFC (International Finance Corporation), а также обстоятельную беседу с Калмурзаевым – Председателем Госкомимущества РК по поводу интересных предложений, сделанных IFC. Мы обсуждали с ним готовность директоров наших предприятий поддержать предложение по созданию ВИФ.

В результате этих встреч и дебатов был разработан Проект Создания казахстанско-американского взаимного инвестиционного фонда в США, представляемого в мировых финансовых центрах.

Конкретная схема такая:

— создается совместный зарубежно-казахстанский (взаимный) инвестиционный фонд (ВИФ), регистрируемый как резидент в одной из стран, являющихся мировыми финансовыми центрами (США, Англия, Германия, Япония и др.) и представленными в других регионах мира;

— в качестве Казахстанского соучредителя ВИФ должно выступать единое юридическое лицо под условным названием АО «Kazakhstan Securities», учредителями которого являются 30 крупнейших промышленных объединений, предприятий энергетического сектора Казахстана, «Эксимбанк» РК, несколько частных компаний, в том числе «Казахстан Коммерция». Они же являются участниками ВИФ. Кстати говоря, Госкомимущество РК, за подписью своего председателя Калмурзаева С.С., разослало письмо вышеуказанным крупнейшим объединениям и предприятиям с предложением, что президентом этого АО рекомендуется кандидатура Набиева Ж.Ж.;

— создается портфель проектов, представленных Казахстанскими предприятиями и банками, участвующими в АО «Kazakhstan Securities»;

— по итогам аудита и оценки рыночной стоимости наших крупных экспорт-ориентированных предприятий – участников ВИФ, проводится эмиссия акций, которые размещаются на мировых фондовых рынках среди множества специальных финансовых институтов – портфельных инвесторов, занимающихся рисковыми вложениями в развивающиеся страны;

— Госкомимущество: а) передает на реализацию  60–80% выпущенных акций; б) привлекает (возможно, с объявлением тендера) нескольких крупнейших инвестиционных банков (масштаба Merrill Lynch, Morgan Stanley, Salomon Brothers) в качестве Генеральных андеррайтеров акций за рубежом. Последние привлекают другие андеррайтерские структуры – субподрядчиков и вместе с ними размещают акции среди конечных потребителей – специализированных инвестиционных фондов и компаний на различных зарубежных рынках.

Выбор данной категории инвесторов и метода привлечения инвестиции определяют следующие преимущества в отличие от передачи предприятий под управление иностранным фирмам:

— во-первых, снимается противоречие, которое существует между страной собственников проекта и технологически близкого инвестора-монополиста (например, «Кашаган» — замораживание проекта) или при подборе управляющей фирмы, которая ставит свои жесткие условия («Испат-Кармет» — больше деградации);

— во-вторых, на все время реализации проекта сохраняется контроль над предприятием. В случае форс-мажора проекта (неполная реализация акций) ничего не теряется. Казахстан в любом случае остается безусловным хозяином предприятий, владея оставшимся пакетом акций (от 30 до 10% уставного фонда), поскольку остальные акции распыляются среди десятков или сотен инвесторов, которых к тому же интересует не столько контроль над предприятием, сколько рост стоимости акций;

— все полученные в результате андеррайтинга деньги остаются у казахстанской стороны, которая может самостоятельно погасить задолженность и начать реконструкцию производства;

— поскольку деньги остаются в РК, становится возможным восстановление и р

• 52
• 50