Китай сам себе худший враг

4 июня, 2020

426

Брама Челлани

В последние недели стало резко нарастать глобальное недовольство Китаем из-за его виновности в международном распространении смертельно опасного коронавируса из города Ухань. А сам Китай только подливает масла в огонь, например, организовав новый законодательный натиск на Гонконг. Агрессивная тактика правительства председателя Си Цзиньпина – начиная с подспудного стремления получить политические выгоды (quid pro quo) за поставки другим странам защитных медицинских материалов и заканчивая упорными отказами прислушаться к призывам о проведении независимого международного расследования происхождения вируса (он отвергал их до тех пор, пока такое расследование не поддержали большинство стран мира), – наносит урон коммунистическому режиму Китая и изолирует его.

Недовольство может принять форму западных санкций, поскольку режим Си старается ниспровергнуть принцип «одна страна, две системы» в Гонконге с помощью новых законопроектов о национальной безопасности на этой территории, которую уже больше года потрясают массовые протесты в защиту демократии. А в более широком смысле, агрессивность Си провоцирует усиление враждебного отношения со стороны соседних с Китаем стран и во всём мире.

Если бы Си был мудр, тогда Китай старался бы исправить пострадавший из-за пандемии имидж страны, демонстрируя эмпатию и сочувствие. Например, он мог бы облегчить долговое бремя почти обанкротившихся стран, которые являются его партнёрам по инициативе «Пояс и путь», и предоставить медицинскую помощь более бедным странам, не стараясь при этом заручиться их поддержкой своих антипандемических действий. Но вместо этого Китай применяет такие методы, которые подрывают его долгосрочные интересы.

Заходит ли речь об агрессивной дипломатии в стиле «боевых волков» (она так названа в честь двух китайских фильмов, в которых силы спецназа громят возглавляемых американцами наёмников) или о поддерживаемых армией экспансионистских шагах в ближнем зарубежье Китая, режим Си вызывает международную тревогу. Более того, Си Цзиньпин, представляющий себя незаменимым лидером, рассматривает нынешний мировой кризис как шанс укрепить контроль над властью в стране и реализовать свою неоимпериалистическую программу. «Величайшие шаги в истории были сделаны после крупнейших катастроф», – заявил он недавно аудитории одного из китайских университетов.

Китай явно стремится получить максимум от этой пандемии. В январе он скупил значительную часть доступных в тот момент в мире защитных медицинских материалов, а затем занялся манипулированием ценами и, судя по всему, наживается на этом. Экспорт низкокачественных или вообще дефектных медицинских материалов из Китая лишь усиливает международное негодование.

Пока мир борется с Covid-19, китайская армия провоцирует стычки на границе с Индией и пытается патрулировать воды вокруг контролируемых Японией островов Сенкаку. Кроме того, Китай недавно создал два новых административных округа в Южно-Китайском море и активизировал свою интервенционистскую активность в этой зоне. Например, в начале апреля корабль китайской береговой охраны протаранил и потопил вьетнамское рыболовное судно, что заставило США сделать Китаю предупреждение с требованием «прекратить пользоваться тем, что другие страны отвлечены [на борьбу с пандемией] или уязвимы, и заниматься расширением своих незаконных претензий в Южно-Китайском море».

Китай также воплотил в жизнь угрозу экономически наказать Австралию за то, что она выступила с инициативой провести международное коронавирусное расследование. Своими внешнеторговыми решениями китайское правительство фактически перекрыло импорт австралийского ячменя и заблокировало более трети регулярного экспорта говядины из Австралии в Китай.

Если Япония с готовностью позволила Международному агентству по атомной энергии провести полное расследование атомной аварии 2011 года в Фукусиме (эта проверка помогла стране улучшить нормы безопасности), то Китай решительно выступал против какого-либо коронавирусного расследования, как будто ему действительно есть, что скрывать. Более того, некоторые китайские комментаторы называли призывы к проведению расследования расизмом.

Однако как только резолюция с требованием провести «беспристрастную, независимую и всеобъемлющую оценку» глобальных мер реагирования на Covid-19 получила поддержку более 100 стран на Всемирной ассамблее здравоохранения (руководящий орган Всемирной организации здравоохранения), Си Цзиньпин тут же постарался сохранить лицо. Он заявил ассамблее, что «Китай поддерживает идею всеобъемлющей оценки». В последнюю минуту Китай вошёл в число авторов резолюции, которая была одобрена без возражений.

Впрочем, принятая резолюция оставляет на усмотрение генерального директора ВОЗ Тедроса Аданома Гебреисуса, имеющего неоднозначную репутацию, решение о начале проведения оценки: это должно произойти, «как только наступит подходящий момент». Тедрос, которого обвиняют в том, что он помогал Китаю скрывать Covid-19 на начальных этапах, может решить подождать до тех пор, пока пандемия не окажется «под контролем». Именно это предлагает сделать Си.

Не стоит заблуждаться: после этого кризиса, похожего на войну, мир не будет прежним. Будущие историки назовут эту пандемию поворотным моментом, который помог изменить глобальную политику и реструктурировать жизненно важные производственные цепочки. Более того, этот кризис заставил мир очнуться и осознать потенциальные угрозы, создаваемые китайским контролем над многочисленными глобальными производственными цепочками; уже предпринимаются действия для ослабления его экономической хватки.

В более фундаментальном смысле, действия Си подчёркивают, насколько сильно политические институты, подчиняющиеся капризам какого-то одного могущественного человека, оказываются подвержены ошибкам, причём дорогостоящим. Дипломатическое и информационное наступление Китая, призванное затушевать факты и отразить критику его мер реагирования на Covid-19, стали всего лишь новейшим примером того, как нагло он пользуется цензурой и принуждением ради запугивания других стран. Но наступает переломный момент.

В прошлом Китай использовал методы убеждения, и это гарантировало его принятие в международные институты, например, во Всемирную торговую организацию, и помогало его экономическому подъёму. Но при Си Цзиньпине Китай начал добиваться своего с помощью других излюбленных инструментов: распространение дезинформации, оказание экономического давления, поигрывание военными мускулами, проведение целенаправленных операций влияния. Дипломатия превратилась в придаток пропагандистского аппарата Компартии.

Методы Си отчуждают другие страны, и это ставит под угрозу их аппетит к сделанным в Китае товарам, отпугивает инвесторов, усиливает китайские проблемы с имиджем. Негативное отношение к Китаю и его руководству среди американцев достигло рекордных высот. Экономически крупнейшие страны, такие как Япония и США, предлагают компаниям субсидии, которые призваны стимулировать их выводить производство из Китая. А принятое в Индии новое правило, требующее предварительного одобрения правительством любых инвестиций из Китая, является всего лишь первой ласточкой.

Сегодня Китай оказался в самом мрачном международном окружении с тех пор, как эта страна начала проводить политику открытости в конце 1970-х годов. Есть риск, что его имиджу и интересам будет нанесён долгосрочный ущерб. Эффект бумеранга, спровоцированный агрессивностью Си, выглядит неизбежным. Начавшаяся в Китае пандемия, скорее всего, приведёт в итоге к ослаблению глобальных позиций страны и её будущего экономического роста. И в этом смысле выхолащивание автономии Гонконга, происходящее в тени Covid-19, может оказаться той самой соломинкой, которая, как в поговорке, сломает спину китайского верблюда.

Брама Челлани – профессор стратегических исследования в Центре политических исследований (Нью-Дели), научный сотрудник Академии Роберта Боша (Берлин), автор девяти книг, в том числе «Азиатский джаггернаут», «Вода: Новое поле битвы в Азии», «Вода, мир и война: Как противостоять глобальному водному кризису».