Почему в нашем обществе стала так распространена педофилия?

22 декабря, 2020

697

В странах постсоветского пространства идет активная гуманизация уголовного законодательства. Считается, что это связано с необходимостью соответствовать западным стандартам. Но эксперты считают, что последствия могут быть неоднозначными.

Олег Зайцев

— «Гуманизация УК в разных странах происходит по разным «сценариям», — говорит российский правовед, доктор юридических наук Олег Зайцев. — Чтобы быть более лаконичным, остановлюсь на проблемах гуманизации уголовного законодательства по преступлениям против половой неприкосновенности и свободы личности. В современном мире отмечается их рост, что свидетельствует о негативных тенденциях, связанных с изменением нравственного сознания людей. Этому во многом способствует различная идеология понимания половой свободы в разных странах, а также активное использование Интернета в преступных целях. Согласно статистике, представленной одной известной правозащитной организацией, он способствует сексуальному насилию в отношении 44% несовершеннолетних, при этом 28% подростков посещают порносайты, 50% детей выходят в Интернет без контроля родителей.

Ирина Медведева

Ирина Медведева, детский психолог (Москва), ведущая передачи «Родители и дети» на Народном радио России: «Всплеск педофилии в странах постсоветского пространства спровоцирован СМИ. Тема «всеобщего» насилия над детьми стала одной из самых растиражированных. Но когда даже самое невероятное явление начинает «раскручиваться» в СМИ, оно неизбежно начинает распространяться в обществе. Возможно, предрасположенность к такому запредельному преступлению, как педофилия, на которое наложен строжайший запрет во всех традиционных культурах, у каких-то людей была изначально, но поскольку эта тема не муссировалась широко, они жили и умирали, не подозревая о спящем в недрах их психики семени порока. Быть может, некоторые мужчины и сами понятия не имели, почему им нравится работать пионервожатыми. Вполне возможно, что и они, и окружающие искренне думали, что им просто нравится проводить время с детьми. А теперь, когда, вопреки мудрейшей пословице «Не буди лихо, пока лихо тихо», лихо, семя зла, разбуженное барабанным боем СМИ, проросло, окрепло и дало страшные плоды. Люди, склонные к этому омерзительному греху, вдруг осознали, что они не просто любят детей, а любят, как сказал бы Лермонтов, «странною любовью». И еще они подумали, что, если сексуальное влечение к детям встречается так часто, как об этом рассказывают СМИ, значит, в этом нет ничего уж такого страшного».

— «Уголовный закон, защищая права и интересы потерпевших, в особенности несовершеннолетних, от половых преступлений, устанавливает более строгие меры уголовно-правового характера», — продолжает Олег Зайцев. — В России, к примеру, это выражается в виде лишения свободы до 20 лет. Но гуманизация уголовного законодательства по делам данной категории усматривается и в отношении виновных. В частности, человек может быть освобожден от наказания в ряде случаев, указанных в законе, если он совершил преступление впервые, либо установлен факт вступления в брачные отношения с потерпевшим.

– На западе статья за насилие — одна из самых тяжких, человек становится по-настоящему нерукопожатным. В Израиле, к примеру, мужчины-политики вообще боятся оставаться наедине с любой женщиной.

– В каждой стране существует свое представление о том, какое деяние признается преступным, а какое не несет большой общественной опасности и преступлением не является.

Приведу один исторический пример. В Великобритании в XVIII-XIX веках внутрисемейное насилие над детьми со стороны взрослых было достаточно распространенным явлением, но виновный, как правило, уходил от ответственности, хотя преступления порой бывали ужасными. Но вот интересный факт: первая хартия о детях в этой стране была принята в 1887 году, на 67 лет позднее закона о защите животных! Задумайтесь о гуманизации.

В качестве меры, направленной на борьбу с педофильными преступлениями, в прошлом веке в некоторых странах (Германия, Дания, Исландия, Финляндия и др.). применялась хирургическая кастрация. В настоящее время в мировой практике широко применяется химическая кастрация – назначение лекарственных средств, которые подавляют активность мужских половых гармонов (Великобритания, Израиль, Италия, Канада и др.). Однако и тут проявляется гуманизация законодательства: данная мера, как правило, является добровольной и применяется только с согласия осужденного. Обязательной химическая кастрация является в США, но только в некоторых штатах (Флорида, Мичиган, Теннесси).

Насколько мне известно, в Казахстане с 2018 году при совершении насильственных действий сексуального характера в отношении несовершеннолетних к преступникам возможна химическая кастрация – как мера принудительного медицинского характера. Но насколько она будет эффективна? Во-первых, не все лица, совершившие преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, страдают данным расстройством. Во-вторых, расстройство сексуального предпочтения наряду с педофилией включает фетишизм, эксгибиционизм, вуайеризм, садомазохизм, множественные расстройства в сексуальной сфере и т.д. Наконец, химическая кастрация не является преградой для совершения новых преступлений. По данным Центра психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского, независимо от отсутствия или наличия принудительного лечения повторное совершение преступления в области педофилии происходит в интервале от двух лет после освобождения. Аналогичные результаты отмечают и американские психиатры: они пришли к выводу об отсутствии корреляционной зависимости между проводимым принудительным лечением преступников-педофилов и рецидивными преступлениями, совершаемыми ими после освобождения.

Проиллюстрирую на примере США реализацию гуманизации уголовного законодательства, как в отношении преступников, так и их жертв. Там в ряде штатов США преступник, отбывающий наказание за педофилию, имеет возможность получить условно-досрочное освобождение. Но обязательным условием для этого является химическая кастрация. Причем речь идет только о лекарственных средствах, официально разрешенных к применению в медицине. С другой стороны, в целях защиты жертв преступлений в штате Техас суд приговорил виновного к 4060 годам тюрьмы за насильственную педофилию в отношении трех несовершеннолетних девочек, которую он осуществлял на протяжении двух лет. Этот срок исчислялся следующим образом: за каждое свое преступное посягательство виновный получил по 40 лет, что в итоге получилось 4000 лет. Также осужденный был приговорен три раза по 20 лет (в итоге к 60 годам) за съемку и хранение детской порнографии. Но при этом суд проявил к виновному «гуманность» – он может рассчитывать на помилование или досрочное освобождение, начиная с 3209 года.

– В нашей стране порой складывается впечатление, что прокуроры и судьи — адвокаты отпетых преступников. Иначе как объяснить то, что, к примеру, насильники прямо в зале суда угрожают изнасилованным женщинам, а их родственники там же накидываются на жертву с кулаками?

– В УК могут быть заложены самые цивилизованные подходы к гуманизации законодательства. Однако существенной проблемой является способность и желание правоприменителя реализовывать существующие в законе механизмы в данном направлении. Но этот вопрос уже иного свойства: он касается профессионального подбора судей, прокуроров, других сотрудников правоохранительных органов, осуществления надлежащего контроля за их деятельностью и их личной ответственности. К сожалению, несмотря на достаточно высокий уровень коррупции в ряде стран постсоветского пространства и явных злоупотреблений в судах и прокуратуре, случаи привлечения должностных лиц единичны, зачастую они носят политико-конъюнктурный характер. Заявления потерпевших от неправомерных действий судебно-следственных органов нередко игнорируются, проверка их действии проводится поверхностная. На системную проблему в этой сфере указывают многочисленные решения Европейского суда по правам человека, резолюции и декларации международных органов — например, Парламентской ассамблеи Совета Европы.

Что касается безопасности жертвы преступления и других лиц, содействующих правосудию, то эта проблема в основном существует по делам, связанным с организованной преступностью, но она может перекинуться и на другие категории дел, если не будут приняты меры. Россия столкнулась с этим в 90 годы прошлого века, когда совершали нападения на судей, прокуроров и следователей, добросовестно выполнявших свой долг, потерпевших в те годы убивали, а свидетелей убирали. Близкие преступников и невыявленные соучастники преступлений вели себя дерзко, нагло, цинично, свидетели боялись выступать в судах, лжесвидетельства по уголовным делам стали привычным явлением. Яркий пример: в апреле 1993 года у меня по этой проблематике брал интервью известный журналист Дмитрий Холодов. Его статья «Свидетелей не судят. Их просто убивают» вышла в одной из самых читаемых газет – «Московском комсомольце», а в октябре следующего года Дмитрий погиб на рабочем месте в результате срабатывания взрывного устройства, которое было замаскировано в переданном ему чемоданчике «дипломате» с якобы с разоблачительными материалами.

Чтобы побороть ситуацию со столь негативным явлением, в России были приняты специальные законы об обеспечении личной безопасности участников уголовного процесса, правительственные программы, десятки ведомственных нормативных актов, выделено финансирование. Созданы специальные службы в ряде ведомств, а один из юридических вузов МВД – Уфимский юридический институт – стал целенаправленно готовить профессиональные кадры в этом направлении. В результате, ситуация была переломлена.

Гуманизация закона по-казахстански

– Не думаю, что гуманизация уголовного закона слишком сильно связана со страхом показаться плохими перед Западом, хотя доля правды, возможно, в этом есть: инвестиционная привлекательность Казахстана обуславливается в том числе относительно гуманным уголовным законодательством, которое свойственно странам, провозгласившим себя демократическими, правовыми, светскими и социальными, считает казахстанский правовед, доктор юридических наук Эркин Дуйсенов.

Эркин Дуйсенов

Сейчас бытует мнение, что в результате постоянной гуманизации Уголовного кодекса насильники, педофилы и прочие агрессоры чувствуют себя вольготно. На самом деле, это, конечно, не так, но судебная практика по некоторым таким делам вызывает сильный резонанс в обществе, что не может не настораживать. Это означает, что в уголовном законе и в судопроизводстве за насильственные сексуальные преступления существуют лазейки для ухода от соразмерного содеянному наказания. Одной из них, возможно, является наличие альтернативных санкций. Хуже всего то, что в эпизодических случаях это происходит на фоне, когда Президент Касым-Жомарт Токаев дает поручение усилить ответственность за насильственные преступления в отношении несовершеннолетних.

Уголовным законом РК подобные преступления (ст. 120 — «Изнасилование», ст.121 — «Насильственные действия сексуального характера», ст.122 «Половое сношение или иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста», ст. 124 — «Развращение малолетних») также отнесены к категории тяжких и особо тяжких.

В преступном мире эти статьи считаются позорными, а совершившие их становятся не просто «нерукопожатными» — изгоями. В нормальном обществе после отбывания наказания они, с моральной точки зрения, также являются «нерукопожатными» в том плане, что им, как правило, запрещено законом занимать определенные должности. В первую очередь — связанные с выполнением воспитательных функций. Примечательно, что в обычном праве казахов сексуальные преступления всегда являлись тяжкими в традиционном понимании и наказания за них были весьма суровыми, вплоть до лишения насильников жизни и изгнания их из общества.

Но у нас этого не происходит, поэтому у многих граждан после резонансных случаев, связанных с насилием, возникает вопрос: зачем следовать цивилизованным странам, если гуманизация закона нам не на пользу? Тем более, что мы суверенное государство, у нас свой собственный путь развития, в том числе и в сфере правовой политики, касающейся уголовной ответственности. Но жить изолировано, в отрыве от внешнего мира, не интегрируясь с другими странами (это касается и сферы законодательства тоже), мы не можем. Надо воспринимать положительный опыт других стран с учетом нашей казахстанской действительности и менталитета. Механический перенос норм зарубежного законодательства зарубежных стран в национальное, действительно, может нанести больше вреда, чем пользы.

Законодательство Казахстана содержит в себе все необходимые процессуальные нормы для осуществления правосудия в цивилизованной, правовой форме. Здесь вопрос больше нравственного, морально-этического характера, и зависит от уровня правовой культуры и сознания лиц, задействованных в уголовном процессе, а также от профессионального уровня судей, прокуроров, адвокатов и других лиц, поддерживающих обвинения, осуществляющих правосудие и защиту подсудимых.

Поэтому, конечно же, говоря о необходимости гуманизации уголовного закона, необходимо понимать, что закон выражает волю народа, а не отдельных индивидов или их групп. Законодатель обязательно должен помнить об этом и обязан исходить именно из этого постулата.