Альтернативная энергетика: «колониальные» амбиции Европы тянут Казахстан назад

«Только дилетанты могут утверждать, что топливные ТЭЦ загрязняют атмосферу и от них нужно немедленно избавляться. Казахстан – единственная страна в мире, которая научилась экономично сжигать для выработки электроэнергии уголь высокой зольности, который в Европе и Америке считается бросовым. В этом нас пока никто догнать не может. И это они должны учиться у нас, а не мы у них», — заявляет лауреат Государственной премии РК, академик-энергетик Бирлесбек Алияров.

Дорогое солнце

Первый вопрос, который затронул академик — предстоящее поднятие цен на электроэнергию. Энергетики, считает он, не могут решать его без потребителя, так как они между собой крепко связаны проводами.

– Но представьте ситуацию: вы купили мясо на базаре, а заплатить за него обещаете продавцу через месяц, — говорит ученый. — Что с вами сделают? Естественно, пошлют по известному адресу. В нашем случае в энергетике так и происходит: энергетики отпускают электричество и только через месяц получают за него деньги. Вопрос, насколько это обоснованно, уже не к производителю товара, но и ни к его потребителям. Регулированием тарифов должна заниматься другая организация. Был период, когда при антимонопольном комитете Алматы по регулированию цен был создан Экспертный совет именно по тарифам в энергетике, в который входил и я в том числе. Там мы боролись за интересы и той, и другой стороны, пытаясь найти компромисс, который бы не развалить сеть и, в то же время, не дать энергетикам зарабатывать незаслуженные деньги. Последнее, кстати, иногда тоже имеет место быть. Но сейчас, к сожалению, Экспертный совет, который я когда-то создавал, работает формально. И если мы сейчас пойдем поводу тех, кто жалуется на бедность, то завтра проблемы появятся не только у поставщиков электроэнергии — без света будут сидеть и богатые, и бедные. Поэтому всегда нужно искать оптимальный вариант, однако вопрос, кто может оплатить, а кто нет — в компетенции правительства. Это сложно, но это его прямая обязанность – проявлять заботу о населении путем поиска правильных тарифов через антимонопольный комитет.

– А сегодня мы, потребители, переплачиваем за электроэнергию или нет?

– Вы путаете два больших понятия — стоимость услуги и ее доступность для потребителя. Первое не зависит от того, можете вы покупать электроэнергию или нет, его производитель тоже мало влияет на процесс ценообразования. Предъявлять к нему претензии равносильно тому, как возмущаться по поводу того, почему продавцы подняли цены на мясо. Кстати, вы знаете, сколько стоит тонна мяса? Примерно около $5тыс, а тонна нефти — всего 400 или 450 долларов. То есть мясо дороже нефти, больше чем в 10 раз.

И вторая проблема, связанная с ценообразованием: сейчас наша страна, вернее, отдельные люди, увлеченно строят солнечные и ветровые электростанции.

– А разве это плохо?

– Обратимся к простым расчетам. Один кВт мощности от солнца стоит около $5 тыс., от угля — $1,2 тыс. Еще есть такое понятие, как использование установленной мощности. Так вот, солнечная станция в лучшем случае будет работать только половину суток, так как вторая их половина будет темной и потребитель фактически будет пользоваться не целым киловаттом, а только его половиной. Следовательно, 1 кВт. используемой от солнца мощности будет стоить уже более $10 тыс. Когда заходит речь о возобновляемых источниках энергии, я всегда говорю — пусть завод (или предприятие), который будет пользоваться таким электричеством, сам станет производителем таких электрических станций.

Если бы меня, как потребителя, спросили, хочу ли я солнечную электростанцию, я бы сказал «нет». Но меня никто не спрашивает, поэтому те, кому разрешили строить такие электростанции, навязывают нам свои некачественные услуги, потому что они хотят зарабатывать. Согласитесь, свет в доме должен быть тогда, когда мы его включаем, однако поставщики возобновляемой энергии говорят, что в данный момент они не могут поставить его нам, потому что солнце уже зашло. Захотите вы после этого поставить у себя солнечную электростанцию? Думаю, нет.

– Но солнечную электроэнергию можно ведь накопить?

– Копить – дорого, аккумуляторы большой мощности стоят огромных денег, следовательно, и стоимость получаемой электроэнергии будет дорогой. То же самое можно сказать и ветровых электростанциях: ветер, то есть, то нет. При этом не всякий ветер подходит для выработки электроэнергии. Меньше четырех метров в секунду — мало, больше 20 – снесет все, поэтому там тоже время пользования очень ограниченное, потребители же хотят пользоваться электричеством круглые сутки, но последнее под силу только топливным станциям. Так что возобновляемые источники энергии — это совсем не простое дело, хотя и благородное — производить электричество, не загрязняя атмосферу. Но они очень плохо себя обслуживают, и поэтому всё равно необходимо иметь в запасе альтернативу.

– Но ведь сейчас весь мир переходит на возобновляемые источники энергии?!

– Такого решения – обязательно перейти на ВИЭ — на государственном уровне нет ни в одной стране. В Японии в таких случаях проводят референдум: хочет ли население иметь экологически чистую электростанцию с дорогим киловатт-часом или пусть лучше чуть грязнее, зато дешевле. Или почитайте ради интереса публикации немецких авторов. В некоторых федеральных землях люди бунтуют против дорогих и проблемных ветровых электростанций.

Я, признаюсь, антиглобалист. Уверен, что Европа, навязывая нам вот эти возобновляемые источники энергии, в частности, бестолковые солнечные и ветровые электростанции, пытается остановить экономическое развитие таких стран, как Казахстан. Ради достижения этой цели она не будет брезговать никакими средствами. Они говорят о карбонизации и декарбонизации, то есть загрязнении атмосферы углекислым газом, но это тоже придумано искусственно, причем настолько хитро, что так просто и не увидишь за этим технично проводимую разрушительную работу. Кстати, недавно в одном российском политическом ток-шоу, прозвучала мысль о том, что, если раньше под прикрытием благих намерении Европе удавалось легко накидывать аркан на шею развивающихся стран (мы ей верили на слово), то теперь делает это через солнечные и ветровые электростанции. С тем, что эти ВИЭ сохраняют атмосферу, спорить, конечно, никто не будет, но ведь беречь природу надо так, чтобы это было по карману, а не разоряя национальную экономику.

Пешеходы, автомобили и ТЭЦ

– Вы против ВИЭ, а между тем на участках отгонного животноводства тысячи людей сидят без электричества.

– Это вопрос другой. Сети не надо тянуть до каждого чабана, для таких потребителей надо строить микроГЭСы. Чабаны всегда живут у небольших речушек, с которых всегда можно получить 5 кВт электроэнергии, а одному отдельно стоящему дому обычно хватает микроагрегата мощностью 2-3 кВт.ч. Там еще можно ставить ветряные и солнечные электростанции, которые позволят хотя бы часть суток быть со светом. Но когда речь идет о больших мегаваттах, то строительство таких электростанции ничем не оправдано. В лучшем случае — это требует очень внимательного отношения, но, мы, к сожалению, пошли вслед за европейцами, думая по привычке, что они самые умные. Как говорит мой друг, известный энергетик, бывший заместитель министра энергетики Кенжемурат Дукенбаев, умные-то на самом деле мы. Всю жизнь – 60 лет – проработав в энергетике, он знает, о чем говорит. Наше превосходство перед европейскими энергетиками в том, что мы научились экономично сжигать уголь высокой зольности, который в Европе и Америке считается бросовым. И это наше достижение, нас в этом никто догнать не может. Кроме того, у нас уже есть линии напряжением 1150 киловатт, о которых Европа пока только мечтает. Так кто у кого должен учиться при таких приоритетах?

В далеком 1992 году на встрече европейских стран с участием американцев в ответ на их предложение помочь нам, я сказал, что мы, казахи, достигли кое-каких успехов, которых нет в мире. У нас другого выхода не было, потому что мы живем и работаем в особых климатических условиях, где температура от минус 50 до плюс 50 — норма.

Мой друг, английский ученый-энергетик, признался, что у них при минус 5 начинаются проблемы, а мы такую температуру и не замечаем — ходим в пиджаках.

– Но говорят, что в Алматы, который весь в смоге, ТЭЦ на угле являются основным источником загрязнения?

– Вопрос оздоровления атмосферы города — достаточно многогранный и подходить к нему односторонне неправильно. Дилетанты все сваливают на ТЭЦ-2, но те, кто умеет считать, хотя бы на уровне школьной математики, понимают, что работающая на угле станция в загрязнении города играет не такую уж и большую роль.

В Алматы имеется примерно 550 тыс. автомобилей. Если предположить, что на каждом километре единица легкового транспорта поднимает хотя бы 1 грамм пыли, то при условных 50 километрах пробега каждым из них выбрасывает в атмосферу очень заниженные 25 тонн пыли (самом деле — в разы больше).

А теперь давайте считать пыль от электростанции. ТЭЦ-1 в 2017 году перешла на газ. На угольной ТЭЦ-2 работает 8 котлов, каждый из которых может сжигать в час около 30 тонн угля, а все вместе — 240 тонн. Зольность экибастузского угля составляет 40%, следовательно, при сжигании образуется 96 тонн золы. Но на этом ТЭЦ стоит специальное устройство, которое улавливает, как минимум, 98% золы, то есть в атмосферу вылетает всего 2% или около двух 2 тонн пыли в час. Умножаем на 24 часа и получаем в сутки примерно 50 тонн. Столько золы ТЭЦ-2 «поставляет» в город, если работают все котлы, но на самом деле одновременно бывают задействованы в лучшем случае семь котлов. Кроме того, есть такое понятие как роза ветров — при строительстве ТЭЦ их направление учитывалось так, чтобы порядка 30 тонн пыли от электростанции оседали за пределами города.

Другой довод в защиту топливных ТЭЦ: был период, когда в Алматы запретили въезд машин с иногородними номерами, и все тут же заметилди, что воздух в городе сразу стала чище, хотя ТЭЦ продолжали работать как ни в чем ни бывало.

С автобусами и автомобилями, поднимающими пыль до уровня глаз человека, нужно бороться не запретами, а искать эффективные способ очищения. К примеру, подметать улицы не по сухому, а с помощью, добавленной в воду специальной смеси превращать пыль в зерна около бордюров и смывать, чтобы не давать ей возможности повторно участвовать в запылении. Именно так делают в «умной» Европе, где моют тротуары, и именно так организовывал в свое время уборку на улицах Астаны бывший руководитель ЖКХ столицы Ермек Оспанов.

Вообще вариантов, как можно уменьшить загрязнение Алматы от транспорта, много. Сейчас я с группой коллег разрабатываю гибридный автобус на бензине и аккумуляторе. Этот принцип позволит уменьшить выбросы окислов азотов и прочего примерно в 3-4 раз. Автобусы (их в Алматы ходит около двух тысяч штук) заводят примерно в 6-7 утра и только 11 вечера глушат мотор. Бегает-то он меньше, но двигатели работают 15 часов, не останавливаясь, и все это время он безостановочно пылит и дымит. Поэтому мы и предлагаем поставить аккумуляторы совместно с двигатели внутреннего сгорания меньшей мощности. Месяца через четыре первая модель такого автобуса будет уже готова. Если акимат Алматы даст добро, то мы готовы перевести все городские автобусы на гибридный режим. Вот это будет оздоровление города. Пока, к сожалению, нас не слышат. Я уже несколько раз пытался поговорить с акимом Сагинтаевым, но без результатов.

Как вы думаете, кто ещё участвует в запылении города? Пешеходы! По улицам Алматы шагает ежедневно до двух млн. человек. Если каждый пешеход пройдет в день всего 1 километр, поднимая всего 1 грамм пыли, то все вместе — до 10 тонн в день. Таким образом, пыль от автомобилей и пешеходов перекрывает ТЭЦ-2. Есть еще пыль, которая идёт с полей и строек. И в сумме получается, что в запылении города ТЭЦ-2 занимает всего лишь 20%.

Умные казахи

– А если перевести топливные станции на природный газ?

– Можно без проблем, но этот вид топлива дороже угля примерно в 3-4 раза. Это – не считая бешеных затрат на перевод ТЭЦ на газ. Электроэнергия, поступающая в дома, будет, конечно, дороже не в 3-4 раза – для потребителей стоимость киловатт-часа вырастет примерно на 20-25 процентов. Но какой смысл переходить на газ, если топливные станции не являются самыми большими источниками загрязнения города, а природный газ явялется экспортным продуктом, приносящим в страну твердую валюту?! Уголь ведь за рубеж мы продать не можем. Во-первых, качество плохое, во-вторых, — везти далеко, а газ мы и можем, и умеем. Так зачем же тогда товар, который приносит деньги, мы будем сжигать просто потому, чтобы уменьшить пыль на 20% и поднять при этом тарифы на электричество на 25%? Другое дело, как сделать так, чтобы от сжигаемого угля было меньше пыли. Улавливать 99,5% пыль нам будет не по карману, но вполне по силам поймать сегодня 98% пыли, производимой ТЭЦ. Сейчас уже есть такие пылеулавливатели.

Поговорим еще о карбонизации — выбросах углекислого газа. По нему Европа тоже поступает самым колониальным способом. Они говорят, будем оценивать их на число жителей страны. Но, извините, так не пойдёт! Атмосфера располагается над поверхностью планеты, поэтому и выбросы надо считать на квадратный километр. Территория Казахстана занимает 2,7 млн. квадратных километров, в год мы генерируем 100 млрд. кВт.часов. А немцы на своих 0,35 млн. квадратных километров — 600 млрд. кВт.часов, то есть на квадратный км генерируют в 50 раз больше, чем мы. Так кто же тогда должен больше быть озобочен глобальной карбонизацией? Немцы или мы?

Предположим, что все казахи внезапно разбогатели и у каждой семьи (около 4 млн. семей) появилось по два автомобиля. Немцы, предположим, стали беднее нас – на одну семью приходится всего один автомобиль. Но так как численность населения в этой стране составляет 80 млн., то, следовательно, на 20 млн. семей будет приходиться 20 млн. автомобилей, а у нас всего, согласно предположительных подсчетов, 8 млн. Так кто больше загрязняет атмосферу? Мы или европейцы?

И последнее. Если для полноценного развития экономики Казахстана потребуется 150 млрд. кВт.ч. электроэнергии, значит, мы, энергетики, будем ее производить в нужном объеме. А Европа что придумала? Так как мы продаем им нефть, газ, цинк и т.д., то накладывают на нас специальный углеродный налог за то, что мы, добывая их, тратим много своего «грязного» электричества. Это опять же колониальный подход. Они действуют по принципу «я прав, потому что это я, колониалист, а ты не прав, потому что ты изначально раб». Между тем, мы сжигаем, повторюсь, самый высокозольный уголь, который, загрязняя атмосферу, все равно сгорит в отвалах. А поскольку в этот процесс вмешались мы, энергетики, то он, сгорая, отдает свое тепло для выработки электроэнергии. Чтобы было понятно, возьмем немного непривычный, но интересный аспект. Кизяк, которым казахи раньше топили печи, если просто лежит без применения, то разлагается, выделяя CO2.

То есть везде нужно искать именно нестандартные подходы и думать прежде всего о том, как участвовать в мировых процессах, не разоряя свою страну.

А у Европы в плане энергетики нам пока учиться нечему. Когда меня спрашивают о глобальном потеплении, то я говорю, что нам, казахам, волноваться не о чем. Поднятие уровня мирового океана нас сильно не касается. Пусть над этим думают те, кто живет на нынешнем уровне моря, наша страна располагается выше примрено на 50 метров. Наша задача сейчас — развиваться, но делать это без энергетики мы не умеем. Поэтому нужно искать способ производить электроэнергию с наименьшим загрязнением окружающей среды. Но Европа и США нам пока не пример в этом. Передо мной лежит доклад ЮНЕСКО, в котором я ничего нового не увидел. Все, чем он там говорит, в Казахстане давно уже делают. Мы — страна, развитая в области энергетики, особенно — сжигания угля, потому что делаем это экономично и надежно. В этом плане Казахстан впереди планеты всей.

Кстати, по последним сообщениям, в Швеции запретили использование элетромобилей, назвав их глобально загрязняющими атмосферу устройствами, хотя локально они считаются чистыми с точки зрения выбросов.

• 59
• 60