Узбекские реформы заставят меняться казахов

8 декабря, 2016

775

Мы всегда чувствовали свое превосходство на фоне архаичного узбекского управления. Возможно, есть повод для беспокойства. «Признак «конца истории» в Степи: когда у узбеков будет больше демократии, чем у казахов».

Выборы в соседнем Узбекистане прошли без особой интриги и победитель, как это происходит практически во всех постсоветских странах, был известен заранее. Шавкат Мирзияев, премьер-министр каримовской эпохи, очевидно, был избран большинством голосов, и вероятно властям даже не пришлось особо подрисовывать цифры. В стране, где 27 лет не знали другого политика кроме Ислама Каримова, трудно было ожидать, что народ вдруг проявит нелояльность по отношению к кандидату, который провозгласил себя сыном покойного президента. Перед узбекской системой, в первую очередь силовиками, как основным, и, пожалуй, пока единственным реальным институтом влияния в стране стояла непростая задача – оформить переход власти так, чтобы оказались и волки сыты и овцы целы. Им это удалось.

Главный вопрос, который волновал наблюдателей все это время – не исход выборов, он был предрешен, а готовность к переменам и мотивация первых позитивных шагов новой власти. Сначала аналитики сходились во мнении, что идет предвыборная гонка и главному кандидату нужно в любом случае заручиться поддержкой народа, отсюда и все так называемые предвыборные ништяки. Но вот уже избранный президентом Шавкат Мирзияев первым делом говорит, что все предвыборные обещания будут исполнены и как бы дает понять, что речь идет о долгосрочном процессе преобразований. Если это действительно так и узбекская модель будет подвергнута серьезной трансформации, то волей-неволей этот процесс затронет и Казахстан. В силу разных причин.

Во-первых, Узбекистан долгие годы был естественным зонтиком для Казахстана от угрозы, исходящей от Афганистана. В корне в этом плане ничего не меняется, вряд ли при Мирзияеве вопросам безопасности и радикального ислама в Узбекистане будет уделяться меньше внимания. Во-вторых, Казахстан является одним из трех крупных торговых партнеров Узбекистана и если начнется интенсификация экономического сотрудничества — это будет позитивный сигнал, говорящий о переменах. Но, пожалуй, главный фактор — это хотя и не афишируемое и в последние годы практически сошедшее на нет, но существовавшее еще с советских времен соперничество в регионе за место лидера. И, хотя, сейчас Казахстан кажется в куда более выигрышной ситуации, чем Узбекистан и по уровню жизни, и по относительно более свободной политической и экономической системе, и по общему восприятию потенциалов двух стран со стороны иностранных инвесторов, но вряд ли сейчас кто-то даст столь же однозначный прогноз, что так будет всегда. И здесь важно, какой вектор действительно изберет Узбекистан. Если он пойдет по пути либерализации и демократизации, действительно начнет борьбу с коррупцией, переведет фактически плановую экономику на рыночные рельсы, на свободу начнут выходить политзаключенные, в стране появится для начала пусть хотя бы формальная, а потом реальная оппозиция, признаки свободы слова, то не замечать этих перемен не смогут и соседи. И в первую очередь Казахстан, который долгое время ставили в пример Узбекистану, в том числе международные организации. А если вдруг все станет наоборот? По крайней мере, недавняя речь председателя комитета Сената Олий Мажлиса Узбекистана по внешнеполитическим вопросам Садыка Сафаева удивила очень многих.

« Политическая модернизация в Узбекистане должна включать децентрализацию. Я вижу четыре ее направления, первое из них децентрализация между ветвями власти, уход от того, что исполнительная власть обладает всеми пунктами полномочий. Второе направление — децентрализация на разных уровнях: власть и полномочия должны переходить ближе к потребителям государственных услуг, к обычным гражданам. Третье направление — когда не государство, но гражданское общество решает важные вопросы. Наконец, четвертое направление — это уход государства от контроля экономики: основным двигателем ее развития должен быть частный сектор. Узбекистан сформировал свою внешнюю политику таким образом, что является самодостаточным государством. Тем не менее, нужны новые партнеры. На мой взгляд, одна из самых актуальных задач сейчас — интенсификация диалога с ближайшими соседями. Нужно не уходить от обсуждения острых вопросов, а искать разумный компромисс. Чего нужно нам опасаться? Я думаю, пути назад. Экономического подъема мы не достигнем, если не сдвинется политическая матрица. Если не будут созданы законы, которые поддерживают частное предпринимательство, если не будут гарантированы права человека, права предпринимателя, если не будет создан благоприятный климат для инвесторов. То есть, без демократизации экономического взлета не будет», — сказал он.

Признаться честно, давно такого не было среди высших чиновников Казахстана, чтобы в их спичах содержались слова о необходимости реформ в области соблюдении прав человека, демократизации и главное, что без этой самой демократизации никакого экономического успеха ждать не стоит. Конечно, можно предположить, что это дежурные слова, а в реальности все будет по-другому. Как говорится, время покажет. Пожалуй, наиболее красноречиво эту грядущую трансформацию обозначил исполнительный директор западного регионального филиала НОФ «Аспандау» Еркин Иргалиев, который написал у себя на странице в соцсетях: «Признак «конца истории» в Степи: когда у узбеков будет больше демократии, чем у казахов».

В заявлении же узбекского сенатора ключевым бесспорно является признание того, что в несвободном обществе не может развиваться экономика. В свое время покойный Ислам Каримов любил говорить, что сначала экономика, а уж потом политика, мол, давайте мы поднимем на нужный уровень благосостояние народа, а далее начнем решать и вопросы демократии, сменяемости власти. В итоге вышло, что к моменту отхода Каримова в лучший из миров в стране не появилось ни эффективной экономической системы, ни реальной политической, которую сейчас придется выстраивать фактически с нуля. Поэтому, вероятно, центральноазиатские элиты начинают осознавать, что политические реформы должны идти параллельно с экономическими и одни не могут заменять или оттеснять другие, иначе, в итоге вы не получите ни того, ни другого. Опыт Узбекистана в этом плане показателен и прозвучавшая заявка на готовность к пересмотру этого подхода не может не радовать. Другой вопрос, что учитывая специфику региона здесь важно избежать слишком резких шагов в области политических реформ, ведь есть и другой опыт, того же Кыргызстана. То есть идеальной представляется такая плавная и постепенная эволюция системы, но без признаков застоя.

Пока ряд шагов, предпринятых новыми узбекскими властями не могут не вызывать одобрения. Это и объявленная экономическая либерализация, начавшийся диалог, пусть и весьма условный, власти с народом посредством, так называемых виртуальных приемных государственных органов, принятие впервые в 25-летней истории страны закона «О милиции», первые робкие шаги навстречу политзаключенным, в частности освобождение из под стражи одного из самых долго пребывавших в застенках политузника Самандара Куканова. Все это вселяет надежду. Многим рядовым гражданам, конечно, импонирует и более свободный стиль нового президента, в частности подкупило его появление на избирательном участке вместе со всей семьей, включая малолетних детей, чего себе не позволял Каримов. Довольно зажигательной оказалась и победная речь Мирзияева, в которой он, наверное, впервые раскрылся как большой политик. Он выступил эмоционально и не скрывал радости, был явно воодушевлен.

Если на рубеже полутора-двух лет в Узбекистане произойдут знаковые изменения, то, очевидно, что запрос на реформы будет актуализирован и в Казахстане, по принципу домино. Люди наблюдают, делают выводы и примеряют на себя. Тут подоспеет и Кыргызстан, где пройдут выборы и Алмазбек Атамбаев пообещал, что не будет предпринимать попыток, чтобы остаться у власти. Он уйдет, как это и предписывает Конституция. Все эти факторы, так или иначе, будут вести к постепенной трансформации региона. Она, скорее всего, будет очень долгой и болезненной. Но уже, вероятно, становится все более очевидным, что советский механизм тотального госконтроля над всеми сферами жизни в условиях нового времени не работает даже в патриархальных традиционных обществах Центральной Азии. Регион вступает в фазу долгих перемен, спустя четверть века еще до сих пор не сброшены до конца все советские оковы, не говоря уже о начале демократической трансформации. Но этот путь не избежен. Время слишком стремительно меняется, новые технологии, социальные сети изменили и политические процессы. Меняться, так или иначе, придется.