Андрей Чеботарев: «Процессы в Афганистане – хороший повод для объединения Центральной Азии»

23 сентября, 2021

Как ни парадоксально, но афганский фактор является хорошим стимулом для усиления кооперации в Центральноазиатском регионе, – считает казахстанский политолог Андрей Чеботарев.

– Прошедший саммит ШОС авансом называли историческим. Можно ли его назвать таким, судя по итогам?

– Во всяком случае, ШОС существует и развивается, повышая уровень своего влияния пусть не в глобальном, а пока в региональном масштабе. В свое время она трансформировалась из «Шанхайской пятерки», имеющей сравнительно узкие задачи и действующей в формате ежегодного форума глав государств-членов, в полноправную международную организацию. Расширились и география, и направления ее деятельности. Если раньше она охватывала Центральную Азию, Россию и Китай, то сейчас за счет Индии и Пакистана – часть Южной Азии. Вступление же Ирана даст выход на Средний Восток. Увеличилось количество стран – наблюдателей и партнеров по диалогу.

Вместе с тем из всех направлений довольно активно идет работа в сфере региональной безопасности. Здесь действует Региональная антитеррористическая структура (РАТС), проводятся соответствующие учения и т.д. А вот торгово-экономическое сотрудничество внутри ШОС заметно отстаёт. Страны-участницы до сих пор обсуждают вопросы создания Банка развития и Фонда развития ШОС. Каких-либо совместных экономических проектов на многосторонней основе у них нет. Ряд принятых деклараций и иных документов не реализуются на практике из-за отсутствия необходимых для этого механизмов. Так что есть над чем еще работать дальше.

– ОДКБ сегодня пытаются актуализировать. Не кажется ли вам, что это явно нета структура, которая может решить задачу коллективной безопасности, особенно в сложившихся обстоятельствах?

– Чтобы понять так это или не так, надо проверить организацию, что называется, в деле. И хорошо то, что это осуществляется в основном в рамках периодически проводимых военных, антитеррористических и миротворческих учений. Хотя, в разное время ОДКБ пытались использовать не по назначению. К примеру, Кыргызстан и Беларусь зондировали почву в 2010 и 2020 гг. соответственно по поводу использования ее потенциала для решения своих внутриполитических ситуаций, а Армения – в интересах оказания давления на Азербайджан. Но во всех трёх случаях применение вооруженных сил ОДКБ было бы неправомерным с точки зрения её собственных документов.

В принципе, в ОДКБ сформирована структура, призванная реагировать на возможные угрозы военного характера, включая коллективные силы. Но она сильно отличается от НАТО, которая имеет единые вооруженные силы с общим командованием, вооружением, системой подготовки и т.д. В случае же с ОДКБ соответствующие воинские подразделения выделяет каждая страна-участница, и их боеспособность всецело зависит от качества подготовки вооруженных сил той или иной страны.

Сейчас, когда возникла реальная угроза для безопасности центральноазиатских государств в связи с событиями в Афганистане, ОДКБ вполне может себя проявить, например, если пойдет речь о вооруженном вторжении на территорию Таджикистана как члена организации. Пока же действует режим консультаций на разных уровнях, а также разрабатывается проект целевой межгосударственной программы по укреплению участков таджикско-афганской границы. В то же время, например, фактор нерешенных пограничных вопросов и частых из-за этих конфликтов между Кыргызстаном и Таджикистаном может воспрепятствовать полноценному их сплочению для выполнения каких-либо боевых задач. Поэтому внутри ОДКБ, возможно, следует создать медиационный механизм, способствующий урегулированию определенных споров и конфликтов между государствами-членами.

– Ни ШОС, ни ОДКБ пока никак себя не проявили как эффективные альянсы. Не считаете ли вы, что мы оказались втянуты в ещё один вялотекущий процесс переговоров?

– Как страна, проводящая многовекторную внешнюю политику и участвующая в различных межгосударственных объединениях, Казахстан вполне комфортно себя чувствует и в ШОС, и в ОДКБ. Каждая из них дает ему определенные гарантии содействия в обеспечении национальной безопасности. Всё идет в развитии.

– Россия и Китай, как и страны нашего региона, за диалог с талибами, в отличие от Таджикистана, выступающего против любых контактов. Это два подхода к проблеме Афганистана. Как вы их оцениваете?

– Трудно сказать что-то однозначно. С одной стороны, «Талибан» до сих пор рассматривают как террористическую организацию, на которую наложены санкции Совета безопасности ООН. С другой стороны, США, которые 20 лет воевали с талибами, первые пошли с ними на переговоры и по итогам этих переговоров фактически сдали им страну. Американцы, на мой взгляд, прекрасно понимали, что прежнее правительство Афганистана и армия, созданная при их участии, вряд ли смогут противостоять талибам.

В любом случае, действия США по сути дали карт-бланш России и Китаю тоже начать взаимодействие с талибами. И это вполне объяснимо для стран, заинтересованных в стабилизации ситуации в Афганистане и обеспечении региональной безопасности. Особенно для Китая, непосредственно граничащего с этой страной. Другое дело, что сейчас важно вести переговоры с талибами не в отдельности, а совместно по линии ШОС. Прошедшие на днях в Кабуле переговоры дипломатов Китая, Пакистана и России с представителями временного правительства Афганистана могут стать первым шагом в этом направлении.

На мой взгляд, это нормальный процесс. Тем более, что Афганистан является страной-наблюдателем в ШОС. Поэтому важно понять, как талибы намерены, во-первых, развивать страну дальше и, во-вторых, выстраивать отношения с соседними и иными зарубежными странами. В том числе это касается и Казахстана, который в рамках двусторонних отношений подписал в разное время с Афганистаном ряд всевозможных соглашений. В связи с этим важно понять, насколько новые афганские власти готовы обеспечить преемственность по их выполнению либо могут пересмотреть их вплоть до денонсации. Кроме того, Казахстан готов принять большую группу этнических казахов из Афганистана. А это в любом случае потребует дипломатических контактов с талибами.

– Какую роль сыграет на ваш взгляд появление Ирана в этом альянсе?

– Иран — это уже сложившийся геополитический игрок в регионе Ближнего и Среднего Востока. К тому же, один из крупных производителей и экспортеров нефти и газа, член ОПЕК. Его деятельность по развитию своей ядерной программы в свое время запустила длительный процесс переговоров с ним заинтересованных стран. Сейчас же из-за выхода США в 2018 году из достигнутого с большим трудом соглашения, или «ядерной сделки», идет новый раунд переговоров. Все это говорит о том, что с Ираном лучше дружить.

Все страны-члены ШОС поддерживают достаточно конструктивные отношения с ним. Иран, в частности, может принять активное участие в контактах с талибами. Поддерживая в Афганистане общину хазарейцев и её вооруженные формирования, он способен оказывать серьезное влияние на ситуацию в этой страны. Имеются также более масштабные интересы Китая и России, которые в последнее время сближаются для совместного противостояния США и их партнерам. Не исключено, что с вступлением Ирана в ШОС здесь может быть сформирована своего рода фракция антизападно настроенных стран, которая будет пытаться задавать соответствующую повестку в деятельности организации.

– Как Вы можете прокомментировать заявление Токаева о недопустимости размещения афганских беженцев в странах блока?

– Президент Казахстана в данном случае выразил фактически уже сформированную к этому времени общую позицию государств-членов ОДКБ. Позицию же собственно страны по этому вопросу он обозначил еще в начале сентября, где был сделан акцент на обеспечение национальной безопасности. И это вполне обоснованно. Все совершеннолетние афганцы сформировались в условиях перманентного вооруженного конфликта, идущего в этой стране с 1979 года. Не исключено, что многие из них воевали на той или иной стороне. И как они будут себя вести в Казахстане и других странах, которые могут их принять, сказать трудно. Имеется также риск проникновения в соответствующие страны под видом беженцев участников, определенных экстремистских и криминальных структур.

К тому же, нельзя не учитывать фактор продолжающейся пандемии с риском приезда в Казахстан и другие страны определенного количества зараженных коронавирусной инфекцией афганцев. И, наконец, в нашей стране фактически отсутствуют необходимая инфраструктура, специально выделенные бюджетные средства и иные ресурсы для приема и размещения большого количества беженцев.

Вместе с тем, Казахстан выразил готовность принять определенное количество этнических казахов, проживающих в Афганистане. Кроме того, более 300 афганским студентам предоставлена возможность завершить обучение в казахстанских вузах. А 57 выпускникам этого года были продлены визы для пребывания в стране с предоставлением им возможностей для обучения в магистратуре и трудоустройства по полученным специальностям. Такое решение было принято в связи с обращением этих людей предоставить им временное или постоянное убежище из-за нежелания возвращаться на родину в связи со сложной обстановкой. Фактически, оно является альтернативой предоставлению убежища. Хотя по завершению срока действия казахстанских виз не исключено, что определенная часть этих граждан Афганистана либо вернутся на родину, либо будет вынуждена эмигрировать в страны дальнего зарубежья.

– Каковы ваши прогнозы развития ситуации?

– Сейчас трудно делать какие-то более-менее реалистичные прогнозы. Понятно, что талибам предстоит сформировать собственную систему управления страной, которая позволит им укрепить свое властвующее положение в долгосрочной перспективе. При этом им придется решать отягощенные войной вопросы социально-экономического характера. В свою очередь, это потребует привлечение в органы власти определенного количества специалистов из прежней администрации.

Талибы также будут вынуждены выстраивать свою внешнюю политику с целью признания на международном уровне. Судя по всему, для их правительства сейчас важно добиться снятия санкций со стороны ООН и получить всевозможную гуманитарную помощь.

Недавно генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш заявил о том, что на помощь Афганистану собрано более 1 млрд. долларов США. Однако нет ясности, как намерены уполномоченные должностные лица этой организации выдавать данные деньги новым властям и контролировать их расходование по назначению. Тем более, что Миссия ООН по содействию Афганистану (UNAMA) передислоцировалась в Казахстан. Также сохраняется неопределенность в позиции ведущих мировых игроков в лице США и ЕС в отношении Афганистана под властью талибов. Хотя не исключено, что в скором времени они начнут контактировать с ними, чтобы не отстать от тех же Китая и России.

– Как повлияет ситуация в Афганистане на страны нашего региона?

– Процессы, происходящие в Афганистане, являются хорошим стимулом для развития региональной кооперации стран Центральной Азии. Начавшийся с 2018 года процесс внутрирегионального многостороннего взаимодействия в регионе следует вывести на уровень выстраивания определенного формата с механизмами координации, исполнения и т.п. Основной же акцент необходимо сделать на вопросах обеспечения региональной безопасности. Правовой основой для этого может стать подписанный еще в 2000 году, но фактически неработающий Договор о совместных действиях по борьбе с терроризмом, политическим и религиозным экстремизмом, транснациональной организованной преступностью и иными угрозами стабильности и безопасности. Его участниками являются Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан. Так что они могут инициировать обсуждение вопросов сотрудничества в рамках этого документа в современных условиях, а также предложить Туркменистану присоединиться к ним. Туркменистан же, видимо, осознает, что «один в поле не воин», и участие его президента в консультативных встречах глав государств ЦА и саммитах ШОС показывает стремление к определенному взаимодействию с другими странами.

Каждая из стран региона также заинтересована установить определенные контакты с Кабулом, чем некоторые из них уже занимаются. В свою очередь, талибы, заинтересованные в международном признании и не имеющие в отличие от сторонников создания некоего «халифата» (ДАИШ, «Аль-Каида» и т.д.) каких-либо экспансионистских планов в отношении Центральной Азии, могут заверить их относительно гарантий безопасности. Однако, учитывая пребывание в Афганистане вооруженных формирований других экстремистских группировок, включая Исламское движение Узбекистана, неизвестно, насколько надежны будут эти гарантии. Так что, странам ЦА целесообразно многие вопросы в отношении Афганистана решать совместно.