- Exclusive

3 мая, 2022

В конце 1999 года, когда ослабленный болезнью Борис Ельцин искал себе преемника в рядах служб безопасности, в России ходил мрачный анекдот: «Почему коммунисты лучше чекистов? Потому что коммунисты будут вас отчитывать, а чекисты – вешать». Но, скорее, это был не анекдот, а предупреждение. К сожалению, большинство россиян ему не вняли.

В тот год Владимир Путин – чекист, который возглавил пришедшую на смену КГБ Федеральную службы безопасности (ФСБ), – был назначен премьер-министром. Вскоре после этого он, как говорят, шутил со своими бывшими коллегами по ФСБ: «Задача проникновения на высший уровень власти выполнена». Это тоже должно было вызвать тревогу, в том числе и потому, что Путин был давним поклонником Юрия Андропова, бывшего руководителя КГБ, который на протяжении двух долгих лет железной рукой правил СССР.

После экономического и политического хаоса постсоветских 90-х люди жаждали стабильности и ради этого были готовы вернуть КГБ обратно в высшие эшелоны власти. Тем самым Путин, избранный президентом России в 2000 году, получил необходимое окно возможностей для установления власти в андроповском стиле над всеми аспектами российской системы, в том числе над стратегическими отраслями, например, нефтегазовой.

Путин чувствовал угрозу со стороны частных магнатов, которые получили контроль над этими отраслями в период хаотичного президентства Ельцина. И поэтому вместо них он стал назначать руководителями так называемых «силовиков» – людей, связанных с армией и службами безопасности, например, бывших агентов КГБ Игоря Сечина и Сергея Чемезова.

Как же наследники организаций, устроивших такой террор во время правления Иосифа Сталина в 1930-е и 1940-е годы, сумели получить власть в XXI веке? Ведь после десталинизации, проведенной Никитой Хрущевым в 1950-х, и перестройки, начатой Михаилом Горбачевым в конце 1980-х, казалось, что КГБ уже на смертном одре, причем казалось даже его собственным сотрудникам. Многие, включая Путина, уволились с этой службы в период правления Горбачева, полагая, что она уже больше никогда не восстановится.

Ситуация изменилась после развала СССР. Оказалось, что КГБ был лучше подготовлен к лавированию в процессе перехода к капитализму, чем любые другие советские учреждения. Его сотрудники были аморальны и прагматичны, имели хорошие связи, не переживали из-за ненормированного рабочего дня и были мастерами корыстных манипуляций.

И им помог тот факт, что организации госбезопасности так и не были распущены. КГБ не просто пережил Горбачева: его вариация, названная ФСБ и в основном утратившая былые клыки, пережила Ельцина. Российским руководителям – и не важно, либеральные они или нет – всегда приходилось полагаться на службы безопасности, чтобы сохранять свою власть. Но при Путине (как и при Андропове в советское время) изменился уровень обладания властью представителями этих служб.

Путин считал укрепление органов госбезопасности страховкой от потрясений, подобных событиям 1991 года, которые привели к гибели, как он выражается, «исторической России». И Путин очень гордится стабильностью выстроенной им политической системы. В этом процессе ему, несомненно, помогли высокие цены на энергоносители и сравнительно компетентное управление, которое продемонстрировали некоторые из силовиков.

Но сохранение подобной системы отличается от ее строительства. Подходы Путина к управлению своим творением воплощены в поправках, которые были приняты на бутафорском конституционном референдуме 2020 года и которые не только обеспечили ему легальную возможность править еще много лет, но и определили идеального российского гражданина: патриот, лояльный в первую очередь государству.

Такой подход привел к изменению роли служб безопасности в государственном аппарате. Раньше Путин слушал силовиков, подобных Сечину и Чемезову, и даже делегировал своим соратникам критически важные функции. А теперь он диктует политику, не допуская альтернативных мнений и делегируя ее реализацию правительственным технократам, которыми руководит похожий на робота премьер-министр Михаил Мишустин. Повседневная власть как никогда оказалась сосредоточена в руках органов безопасности, таких как Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки (Рособрнадзор), Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН), Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).

Эти новые столпы аппарата государственного контроля представляют собой обезличенные структуры с единственной задачей: зачищать политическое пространство от всего антикремлевского (сейчас понимаемого как антироссийское) и наказывать тех, кто не демонстрирует достаточной «лояльности». В отличие от силовиков, они не советуют Путину, как лучше решать проблемы, с которыми сталкивается Россия, и не объясняют ему важности международного взаимодействия для внутреннего развития России. Вместо этого они слепо стремятся к путинской цели обеспечения тотального контроля над Россией любой ценой.

Алексей Навальный, заключенный в тюрьму юрист, борец с коррупцией и оппозиционный лидер, считает, что для Кремля главной целью нападения на Украину стало отвлечение внимания россиян от падения уровня жизни и создание эффекта единения вокруг флага. Но в более фундаментальном смысле эта война означает окончательное отстранение фигур из ФСБ, получивших власть в первые годы Путина, и утверждение господства безымянных российских технократов из органов безопасности – реальных наследников КГБ. Путин, естественно, остается на вершине; новая система ровно этого и требует.

Жуткие последствия этих изменений сейчас видны по всей России. С тех пор как Путин начал свою «специальную военную операцию» в Украине, были задержаны более 15 тысяч человек, выступивших с протестами против войны, в том числе более 400 несовершеннолетних. Независимые СМИ были заблокированы или закрыты, а у иностранных СМИ почти не осталось иного выбора, кроме как покинуть страну. Распространение любой информации о войне, отличающейся от официальных сообщений Минобороны, карается 15 годами тюрьмы.

В этой атмосфере тотальных репрессий, которые сегодня сравнивают со сталинской эпохой, россияне, не сбежавшие за границу, повинуются государству. Около 80% россиян сейчас заявляют, что поддерживают «операцию» в Украине. Это неудивительно. В России вновь царит безликий палач.

Нина Хрушева – профессор международных отношений в университете The New School, соавтор (с Джеффри Тайлером) книги «По стопам Путина: В поисках души империи через одиннадцать часовых поясов России» (издательство St. Martin’s Press, 2019).