Параллельные миры прошлого

Веками история была политикой, обращённой в прошлое. Казалось, что эта неизбежность связана прежде всего с технической недоступностью первоисточников информации для большинства населения. Но вот наступила новая эпоха, и теперь Интернет открывает любому желающему возможность собрать в своей голове огромные объёмы материалов по истории из любых источников. Нет цензуры, читай что угодно, а если можешь читать ещё и по-английски, то уже вообще любое подозрение о том, что тебе вешают лапшу на уши, можно опровергнуть или подтвердить за полчаса. Это снижает возможность сохранения наиболее примитивных взглядов на мир. Однако, сам объём доступной информации таков, что его усвоение гарантирует прямой путь в сумасшедший дом. В результате никто не читает всё, что можно найти. Многие читают только то, с чем заранее согласны, в этом легко убедиться по уровню сетевых дискуссий.

При этом появились эффективные методики подделки свободного выбора, возможные только в нашем новом компьютерном мире. Наивные опыты прежних сектантов по зомбированию теперь уже выглядят просто детской игрой. Сегодня сознание каждого пользователя сети в автоматическом режиме агрессивно и беспардонно обрабатывается несколькими тысячами коммерческих манипуляторов, сотнями мошенников и шантажистов, десятком спецслужб разных государств и парой-тройкой террористических сетей. Сейчас только дети верят в то, что бесплатные поисковые сервера и социальные сети работают на пользователя, а не на кучу разных тайных заказчиков. В этих условиях нужно воистину научное недоверие, чтобы не дать укоренить в своей голове чужие предубеждения, для которых ты потом будешь сам собирать доказательства путём тенденциозного отбора. До таких фокусов даже Оруэлл не додумался, так что берегите свои головы и спасайте детей.

Оказывается, безграничный объём информации, которую невозможно переработать — это практически то же самое, что отсутствие информации. В сущности, советские «глушилки» западных радиостанций вовсе не глушили сигнал, они просто добавляли к нему свою информацию. Вот и современное пространство Интернета набито шумами — случайными псевдоновостями и псевдособытиями, изготовленными на конвейре за скромную помегабайтную оплату заказчиков, имеющих свои неслучайные цели.

К счастью, по мере углубления в историю помех становится меньше, хотя их постоянный фон присутствует и там. Но зато в оригинальных источниках прошлого мы сталкиваемся с таким же размножением точек зрения, какое нынче доступно в Интернете по любому поводу. Это обычно точки зрения людей, которые писали свои летописи по заказу и по слухам, и выражали свои взгляды в стиле письма запорожцев к турецкому султану. Надёжные факты дают лишь результаты раскопок, но их очень трудно интерпретировать. Так что вовсе не от злого умысла историки составляют для нас последовательные картины прошлого, игнорируя целые массивы доступных им источников. Они вынуждены это делать, чтобы написать что-то непротиворечивое. Ведь почти вся история человечества — это история противоречий, которые разрешались путём устранения оппонентов. Понять её целиком (в каком-нибудь статистическом смысле) можно только с отстранённой точки зрения, в духе дарвиновской эволюции. Это будет чисто научный и совершенно холодный взгляд поверх добра и зла.

Но если нам нужна история не для абстрактного теоретизирования, а для того, чтобы прямо сейчас продолжить её нашей собственной жизнью и жизнями наших детей, одного дарвинизма будет недостаточно. Никто не будет рассуждать о своём вкладе в эволюцию в качестве пищевого ресурса для шустрых конкурентов. Всякий живой человек будет формировать в себе такое представление об истории, которое поможет ему продолжать развитие его собственных источников — генетического и культурного кода. И делать это он будет, придавая фактам прошлого определённое значение, своего рода вес, с которым эти факты будут встроены в его сознание. Как говаривали экзистенциалисты прошлого века, сами по себе вещи не имеют значений, значения им придаём мы.

С учётом такого перевзвешивания значений два человека, используя один и тот же набор исторических фактов, могут вполне честно выстроить две противоположные по основному смыслу истории. Например, если две страны много воевали между собой, то в истории каждой будут преобладать её собственные победы, а поражения будут затушёваны. Преступления своей армии будут иметь пониженное значение, а преступления армий противника — повышенное. И это вовсе не худший вариант, потому что при этом хотя бы признаётся универсальность самого понятия преступления. Две такие истории можно свести в одну почти объективную, если их прочитать одному человеку. И если действовать с умом, всегда можно придать больше значения историческим примерам сотрудничества и союзничества, чем примерам вражды.

Очень показательны здесь кочевые рода Великой Степи. Соседи там, как правило, жестоко воевали из-за невозможности географической привязки границ. Но они и постоянно роднились, сватая и воруя друг у друга невест и детей, обмениваясь при этом не только генами, но и самой основой культуры — элементами языка, традиций, моральных норм. Фактически, степные воюющие рода непрерывно превращались друг в друга. Поэтому у них сложилась почти инстинктивная способность придавать взаимоприемлимые значения событиям прошлого в общении с иноплеменниками. Потому что, во-первых, саблей по башке получать не хочется — это очень больно. А во-вторых, с женой из враждебного рода нужно растить общих детей, и тут хоть умри, а правильно взвешенные значения для исторических событий отыскать придётся.

Вообще любая семья — это пример придания правильных значений объективным фактам. После долгого брака супруги обычно имеют историю ссор, размолвок и взаимных несправедливостей. Они знают все эти объективные неприятные факты, но придают им низкое значение. То же значение получит и мнение стороннего доброжелателя, который полезет открывать им глаза на недостатки друг друга. И это ещё в лучшем случае, а то ведь может и схлопотать.

Значительно хуже ситуация, когда какая-то группа населения заведомо убеждена, что всё сделанное её предками по определению есть добро, а всё, что им мешало — зло. Для этого нужно в своём воображении изолировать предков от всех остальных людей генетически и культурно, придавая любым взаимовлияниям нулевое или негативное значение. Такой подход к истории делает невозможным никакое обучение на исторических ошибках и никакое сравнение точек зрения. В этом случае изучение истории может даже повредить, потому что можно выкопать какие-нибудь архаические дикости вроде человеческих жертвоприношений или коллективных казней. И если считать, что предки никогда не ошибались, может возникнуть желание воспроизвести эти давно отвергнутые ими мерзости. Секты с такими взглядами формируют самые опасные фашистские и террористические движения. Поскольку они собирают узколобых персон, они оказываются ещё и легко манипулируемыми со стороны иностранных спецслужб или мошенников, потому что злонамеренный внешний интеллект может встроить в их сознание нужную кому-то историю, не имеющую ничего общего даже с фактами, не говоря уже об их значениях.

Есть и ещё одна возможность без умственных усилий придать значения историческим фактам. Это когда всё сделанное предками считают незначительным, а всё сделанное соседями по планете — заслуживающим немедленного внедрения любой ценой. Состояние такого умственного мазохизма не бывает слишком длительным (хотя у России бывало и до полувека), обычно это признак глубокого социального кризиса, из которого народ ищет выход. К сожалению, бывает, что это состояние по принципу маятника приводит к тому же самому тупику агрессивно-изолированного сознания, что описан в предыдущем абзаце. Тот, кто долго унижался, может потом обозлиться и разом поменять в своей голове все нули на бесконечности, а все минусы на плюсы. Разумеется, умнее он от этого не становится.

Выходить в любом случае нужно на взвешенное отношение к истории, но обязательно — взвешенное по-своему. В правильных весах-значениях, придаваемых фактам, и заключается тот разумный субъективизм истории, который помогает идти вперёд, не оглядываясь на чужое мнение (в любом случае тоже субъективное). А именно, вес каждого исторического события нам нужен такой, чтобы он помогал консолидировать наш народ, сотрудничать с соседями, конкурировать на планете и защищаться от угроз. Надо различать научную (внеморальную и дарвиновскую) историю, которая предоставляет объективные факты в непереваримом количестве, и духовно воздействующую историю, которая придаёт этим фактам значения, и которая никуда не исчезла от того, что появился Интернет с его открытостью. Духовное значение истории даже возросло, потому что теперь мозги наших детей открыты фашистам и сектантам всей планеты. Нам надо с интересом проверять и принимать ранее неизвестные факты, которые нам почти бесплатно дарит открытый мир. Но значения фактам можем придавать только мы сами — это наше внутреннее дело и наш личный долг.

• 92
• 96