Что сказал второй президент в Кокшетау?

Помнится, лет 15-20 назад было модно искать национальную идею (НИ), некую универсальную формулу развития страны, которая примирила бы националистов с космополитами, либералов с консерваторами, правых с левыми… и подвигла бы всех в едином порыве трудиться ради процветания любимой родины.

Возможно, это определение нацидеи грешит упрощенчеством, но  именно так многие понимали тогда то, что сегодня принято называть общественным договором (ОД). Собственно говоря, в Казахстане никакого ОД сегодня нет. Почему? Да потому, что нет универсальной идеи, способной стать основой такого договора. Ее поиски потеряли смысл после того, как примерно с середины 90-х стала окончательно ясна суть государственной политики молодой республики: добывай  – продавай  – процветай. Понятно, что этот императив был актуален для горстки счастливцев, ставших конечными бенефициарами экспортно-сырьевой экономики. Иначе говоря, он никак не мог стать лозунгом миллионов, превратившись в руководство к действию для тех, у кого эти миллионы уже были…

 Позже, в начале тучных нулевых, когда мировые цены бочонка нефти били все мыслимые рекорды, столица переехала на заболоченные берега Есиля, прихватив с собой сотни миллиардов сверхприбылей сырьевого сектора. Всем остальным, включая жителей собственно добывающих регионов, было обещано: вот отстроим Астану, станет она локомотивом развития страны –  тогда и заживет припеваючи весь Казахстан. Тогдашняя нацидея с подачи  государственных идеологов звучала примерно так: процветающая столица – процветающий Казахстан.

Когда же выяснилось, что процветание столицы так и не стало триггером развития всей страны, и более того – затормозило это развитие минимум лет на 10 (если считать наши макроэкономические показатели не в истощенных несколькими девальвациями тенгушках, а в долларах, то наш ВВП сейчас едва дотягивает до себя образца 2010 года), в ход пошла новая властная мантра: за годы независимости Казахстан стал лидером в своем регионе и авторитетом в мире. С первой частью этой мантры уже может поспорить соседний Узбекистан, набирающие завидный темп привлечения внешних инвестиций. Что касается второй части, то тут мы получили нож в спину откуда не ждали: Кремль сначала устами пресс-секретаря Путина Дмитрия Пескова, а затем и его босса остудил миротворческий пыл Нурсултана Назарбаева, задумавшего помирить Москву с Киевом за казахским дастарханом. Не оказались продуктивными и другие миротворческие инициативы Нур-Султана. И, хотя нынешний обитатель Акорды носит другую фамилию, в зарубежье – и особенно в дальнем – от души посмеялись над казахской манией геополитического величия, а Касым-Жомарт Токаев не предпринял ничего (по крайней мере, в публичном поле), чтобы хоть как-то дезавуировать этот международный конфуз.

Почему же все эти нацидеи не годятся в качестве основы для ОД? Ответ очевиден: они лишены легитимности – не выстраданы обществом, а вымучены идеологами АП. Между тем, президенту Токаеву сейчас была бы очень кстати свежая панказахстанская… ну, или на худой конец панказахская идея. Под силу ли такая задача идеологическому блоку Акорды во главе с советником президента Ерланом Кариным? Очень сомнительно, поскольку все с лейблом «сделано в АП» заведомо нелегитимно. Национальный совет общественного доверия тоже не сдюжит, причем – по той же причине. Парламент? У него в принципе нет таких навыков, его дело принимать законы, разработанные в правительстве. К тому же, «тайным ходом мастей» в Доме парламента сегодня управляет не Акорда, а Библиотека.

Кстати, в ходе предвыборной кампании политтехнологи г-на Токаева предложили ему несколько протоидей, из которых вполне могли бы вырасти полноценные национальные идеи. Взять, к примеру, тезис о «слышащем государстве» — мысль вполне здравую, но явно недодуманную. Сейчас, спустя почти полгода после выборов, очевидно: со слухом у второго президента все в порядке. Теперь пора переходить к делу, ибо всегда найдутся силы, готовые перехватить инициативу. А вот если мысль о слышащем государстве дополнить – ну, хотя бы так: «государство вас услышало, давайте действовать вместе» — чем не готовая национальная идея, на фундаменте которой позже можно смело строить здание общественного договора?

Предложений для государственных ушей появится в избытке – их адресатам останется только отделять сиюминутную патерналистскую шелуху от вещей глобальных. К примеру, конкретные идеи по переделке законов о партиях, о митингах, о СМИ, плюс – новелла в закон «О парламенте и статусе его депутатов», возвращающая парламентариям императивный мандат – зависимость от пожеланий электората и обязанность добиваться от исполнительной власти их исполнения. Не смог добиться – тогда твои избиратели вправе потребовать твоего отзыва из депутатского корпуса. Такой парламент  не назовешь карманным — это  будет уже влиятельный представительный (в смысле, представляющий интересы народа) орган власти.

В то же время, правительство, оставаясь полностью подчиненным президенту органом исполнительной власти, станет еще и подотчетным парламенту, поскольку судьба конкретного министра и всего кабмина будет теперь зависеть от исполнения наказов депутатского электората.

Самое интересное в том, что, даже если парламент станет не только законодательным, но и представительным органом, а правительство обретет дополнительную подотчетность, самой сильной фигурой на политическом поле государства все равно останется президент – достаточно почитать Конституцию, чтобы убедиться в этом. Но зато наполнится конкретным содержанием токаевская формула власти: сильный президент – влиятельный парламент – подотчетное правительство.

Скажите, какое общество откажется заключить договор с властью на этих условиях?

• 42
• 38