Шелковая терапия

28 апреля, 2016

Негативная реакция граждан Казахстана на инициативу правительства по предоставлению в аренду земель сельскохозяйственного назначения иностранцам напрямую бьет по отношениям страны с Китаем. Редакция мультимедийного портала Exclusive собрала последние данные, которые помогут нашим читателям лучше понять стратегии и цели Китая в отношении Казахстана и региона в целом.

В контексте последних событий, связанных с чередой митингов, примечателен опубликованный вчера на сайте американского разведовательно-аналитического агентства Stratfor материал ведущего аналитика ведомства Романа Музалевски. В частности, эксперт уверен, что военная роль Китая в Центральной Азии будет в большей степени сосредоточена на продаже вооружений, борьбе с терроризмом и на двусторонних инициативах за пределами возглавляемой Россией и Китаем организации ШОС. Региональные усилия по обеспечению безопасности страны будут отражать необходимость защиты растущих китайских экономических интересов, в том числе в рамках проекта экономического пояса нового Шелкового пути. Пекин будет способствовать обучению китайского языка в странах Центральной Азии для смягчения языковых барьеров и активизации сотрудничества. Уровень военного влияния Китая в регионе будет по-прежнему отставать от России, но, в конечном счете, ослабит присутствие Москвы в долгосрочной перспективе.

Великая Степь

После распада Советского Союза, для Китая открылись неизведанные земли на западе. Центральная Азия предложила Пекину новые источники для получения сырья и новые рынки, а также большую транзитную зону для экспорта, чтобы насытить растущие аппетиты Китая и его глобально интегрированной экономики. Но Китай тогда не имел военных мощностей, чтобы подкрепить свое экономическое положение, равно как не хотел нервировать Россию, которая опасается роста влияния Китая особенно на территориях бывшей советской периферии. С учетом этих проблем, Пекин тщательно формировал военную и экономическую стратегию в отношении Казахстана, Таджикистана, Узбекистана, Туркменистана и Кыргызстана: слабые после получения независимости страны сохраняли прочные связи в сфере безопасности с Россией. Поэтому Китай решил содействовать своему дальнейшему экономическому вовлечению в регионе, дополняя его тонким, малозаметным военным сотрудничеством, главным образом, в качестве реверанса в сторону России в обмен на стабильное стратегическое сотрудничество с РФ.

Экономическое развитие Китая продолжает оставаться разбалансированным. В то время как индустриально развитое восточное побережье благодаря своей бурно развивающейся обрабатывающей промышленности процветало, западный оставался в значительной степени бедным и неразвитым. Для того, чтобы поддержать глубинку, успокоить уйгурское население в провинции Синьцзян, улучшить свои связи со странами Центральной Азии, а также, чтобы содействовать развитию межрегиональных экономических связей, Китай стремится расширить свое экономическое присутствие там. Мало того, что этот шаг увеличит мощь Китая, это также снизит риски в усилиях Америки и Японии по сдерживанию экспансии на восток и в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Китайские проекты интеграции – «экономический пояс нового Шелкового пути» и «морской Шелковый путь 21го века».

Китай действовал стремительно. Начиная с 2008 года, страна сместила с арены Россию, став крупнейшим торговым партнером стран Центральной Азии, а также основным кредитором и инвестором особенно в энергетических проектах. К 2013 году объем торговли Китая с пятью государствами Центральной Азии возрос с почти $ 1,5 млрд в 2001 году до примерно $ 50 млрд. Например, показатели России за тот же период составляют $ 31,5 млрд. И даже когда торговля в Центральной Азии упала до $ 32,5 млрд в 2014 году из-за замедления темпов экономического роста, Китай по-прежнему поддерживал свои обязательства по инвестированию $ 64 млрд в инфраструктурные проекты. Китай также объявил о вложении дополнительных $ 46 миллиардов в рамках проекта торгового пояса Шелкового пути, направленного на строительство и расширение энергопроектов, торговли, инфраструктуры, транзита на фоне избытка китайских производственных мощностей промышленного.

Кроме того, трубопроводы, дороги и рельсы, пересекающие регион, многие построены за счет Китая и в настоящее время доставляют природный газ, уран и другие ресурсы для страны, которая все больше опирается на сотрудничество со странами Центральной Азии, используя их в качестве торгового пути на Ближний Восток и в Европу. В то же время объем российских инвестиций в регион снижались, денежные переводы, поступающие от мигрантов из Центральной Азии, которые работают в России, значительно уменьшились, в основном из-за экономического спада в РФ и западных санкций в отношении Москвы. Короче говоря, Центрально-азиатская экономическая стратегия Китая преуспевает, несмотря на растущие внутренние проблемы, связанные с замедлением экономического роста.

Военное сотрудничество

Растущая региональная экономическая политика потребовала расширения безопасности и повышения военной роли Китая в регионе. К 2025 году годовой объем торговли между Китаем и странами, расположенными вдоль пояса нового Шелкового пути, согласно прогнозам, составит $ 2,5 трлн, что делает его крайне важным для страны. Поэтому Китай стремится развивать свои партнерские отношения во всем мире, а также военные и проекты по безопасности в Центральной Азии. Пекин продолжит наращивать свой антитеррористический, а также антинаркотический потенциал, обеспечивать безопасность в Синьцзяне, снижая риски возникновения нестабильности в Афганистане и в Пакистане, чтобы обеспечить спокойствие на территории всего региона. В этих начинаниях Китай стремится в меру своих возможностей заполнить пробелы безопасности, которые уже не в состоянии восполнить ни Россия, ни Соединенные Штаты.

С этой целью Китай уверенно наращивает свое военное влияние в Центральной Азии, не нарушая военного баланса в регионе, который на сегодняшний день несоразмерно благоприятствует России. Пекин увеличил количество антинаркотических и специальных операций, мероприятий по борьбе с терроризмом как внутри, так и, что более важно, за пределами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

На протяжении многих лет Китай наращивал военную помощь странам Центральной Азии в первую очередь наряду с коммуникациями и поставками оборудования пограничного контроля, обеспечивая военной формой. В 2014 году Китай согласился предоставить $ 6,5 млн военной помощи Кыргызстану, предоставил сотни миллионов долларов Таджикистану. В 2016 году Китай согласился направить почти полтора миллиарда долларов в виде помощи вооруженным силам Афганистана. С 2002 года Китай также участвовал в более чем 20 двусторонних или многосторонних военных учениях со странами Центральной Азии. В период между 2003 и 2009 годами Китай принимал у себя 65 казахстанских высших военных чинов в дополнение к 30 из Кыргызстана и Таджикистана в 2008 году.

Совместные военные учения военнослужащих Казахстана и Китая

Кроме того, поскольку Китай продолжает военную модернизацию, он готов предоставить странам Центральной Азии свою списанную военную технику. В 2013 году, например, появились сообщения о том, что Китай поставил Туркменистану и Узбекистану беспилотные летательные аппараты и системы ПВО средней и большой дальности HQ-9 в обмен на снижение цен на природный газ. Если эти данные являются точными, то эта сделка представляет собой важный первый шаг на пути к цели Китая стать жизнеспособным глобальным производителем сложных систем вооружения.

За последние несколько лет Китай и страны Центральной Азии договорились укреплять и наращивать двустороннее военное сотрудничество с целью защиты региональных инвестиций и сети поставок, особенно вдоль пояса нового Шелкового пути. Некоторые из созданных недавно структур не связаны с Россией, что является признаком напористости внешней политики Китая. В марте, Пекин и Душанбе обсудили открытие совместного антитеррористического центра в Таджикистане. Китай предложил Афганистану, Пакистану и Таджикистану механизм борьбы с терроризмом, чтобы содействовать региональной безопасности перед лицом угроз исходящих от боевиков Исламского движения и Восточного Туркестана. По мере роста региональных возможностей криминальные организации и боевики будут наращивать свое участие в подрывной деятельности, что создает для Китая и его партнеров из Центральной Азии необходимость защиты своих экономических интересов.

Барьеры на пути к сотрудничеству

Тем не менее, региональное военное влияние Китая по-прежнему отстает от России. В отличие от России, Китай не имеет военных баз в регионе, равно как и не заявлял никакого намерения их устанавливать. По некоторым сообщениям, Пекин и Бишкек рассматривают возможность открытия военной базы на юге Кыргызстана, но обе страны пока отрицают эти претензии. Однако это не снимает предположений, что Китай может предпринять односторонние военные действия в регионе, чтобы поддерживать боеспособность. Если бы китайские военные стали рассматривать возможность военного вмешательства, то исключительно с целью защиты китайских граждан, работающих на многочисленных экономических объектах в регионе, безопасности энергопоставок или устранения рисков безопасности, возникающих в связи с потенциальной угрозами для самого государства.

Однако Китай просто не в силах развернуть и поддерживать свои вооруженные силы за границей в течение длительного периода времени, то есть Китай не сможет конкурировать с мощным и укоренившимся присутствием России в Центральной Азии. Кроме того, главы государств Центральной Азии с подозрением относятся к экономической и будущей военной роли Китая, беспокоясь о том, что страна стремится доминировать в регионе. Кроме того, различные доктрины, системы вооружения и языковые барьеры ограничивают возможности Китая по взаимодействию и сотрудничеству со странами Центральной Азии. Для преодоления языкового барьера Китай финансирует создание Института Конфуция и изучение языка в университетах по всему региону.