Мрачное обаяние власти

11 апреля, 2015

«Хотите развалить Россию — не мешайте Путину» — не знаю, действительно ли эти слова принадлежат кому-то из западных политиков, или это была обычная шутка. В любом случае, есть смысл поразмыслить о роли верховной власти в судьбе российского государства, и чем это может обернуться. Тем более, что в каждой шутке, как известно, есть только доля шутки.

Россия издавна, еще со времен Ивана IV предстает в образе могущественной региональной империи, а со второй половины XX века превратилась в подлинно мировую державу. Да, много ресурсов потребовалось для достижения заветной цели, наверное, даже больше, чем у всех иных. Реформы, начатые при Иване Грозном, по сути, продолжаются поныне, где каждый шаг вперед , как мясорубка, поглощал миллионы жизней собственных солдат, служивого люда, крестьян. Но победы, достигавшиеся столь высокой ценой, очень скоро сводились на нет, вследствие безграмотного управления, мракобесия и валюнтаризма. Так происходило во время войн с Наполеоном, в ходе Первой и Второй мировых войн.

Каждый раз Россия приносила на алтарь победы гораздо больше жертв, чем союзники, и раньше всех лишалась привилегий.

А в 1918 году она умудрилась заключить капитулянтский мирный договор с Германией, которая без пяти минут являлась проигравшей стороной конфликта.

Казалось бы, Русь всегда была богата на таланты в различных сферах деятельности, в том числе гуманитарной. Парадокс в том, что в отличие от ратных подвигов, российская «мягкая сила» на мировой арене в основном терпела поражение за поражением. Причины этого феномена можно приводить долго. Но, вероятно, ключевая заключается в том, что интеллигентов, профессионалов своего дела, и это касается практически любой отрасли в России, редко когда жаловали. Мало того, что к этим патриотам власти не прислушивались, большинство из них постигла трагическая участь. Кого-то цинично казнили, кто-то кончал жизнь самоубийством при загадочных обстоятельствах, кого-то ссылали в Сибирь или заключали под домашний арест, кто-то бежал за кордон, кого-то, вместо салюта, в связи с присуждением Нобелевской премии, подвергали всеобщей обструкции. Удивительно и то, что страна, власти которой на протяжении столетий угнетали собственных гениев, народ, который вчера улюлюкал и рукоплескал распятию пророков, сегодня гордятся их именами: Пушкина, Лермонтова, Шевченко, Булгакова, Есенина, Пастернака, Ахматовой, Солженицына, Растроповича, Сахарова, Бродского. Этот список можно продолжать бесконечно.

Иногда уникумов вспоминали и воздавали дань уважения еще при жизни. Однако происходило озарение, как правило, не столько по доброй воле правителей, сколько под давлением обстоятельств. Вспомнить хотя бы лето-осень 1941 года, когда обезглавленная репрессиями Красная армия безоглядно отступала, моральный дух бойцов был сломлен и многие без сопротивления сдавались в плен. Тогда Сталину пришлось в срочном порядке освободить из тюрем почти 80 процентов высшего командования армии, которые впоследствии и стали генералами и маршалами победы. Можно вспомнить секретные лаборатории НКВД, в которых ученые-арестанты во главе с Курчатовым были привлечены к созданию атомного оружия, ради достижения военного паритета с США. Или запуск знаменитой космической программы СССР — главной гордости страны, автором которой был другой заключенный, Королев. Таких примеров также несчетное количество. То есть пускай запоздало, пускай незаслуженно заклеймив, эпизодически власти все же считались со «светлыми головами» нации.

Нынешняя Россия снова переживает достаточно сложные времена. Вообще, это еще один парадокс истории, когда государство с колоссальным ресурсным и людским потенциалом так часто, как никто иной, оказывается в щекотливых ситуациях.

Практически вся история России — это движение от одной кризисной ситуации, которая стоически, ценой большой крови преодолевается, к другой.

И каждый раз вместо анализа и устранения ошибок, приведших к катастрофе, происходит наступление на прежние грабли — и порочный круг замыкается. Ощущение, что в современной России положение усугубляется тем, что глухость и немота власти к носителям здравого смысла достигли абсолютного значения, чего не делали даже коммунисты.

В чем отличие нынешнего периода от предыдущих, не суть важно. Гораздо важнее понять факторы, их роднящие. Среди таковых, пожалуй, на первом месте находится благоговейное отношение подданных (не принципиально: при царе, коммунистах или имперцах) к власти, слепая вера во все то, что она вещает. Даже когда глаза видят одно, а сознание отказывается верить. Так, как это происходило, например, с советскими солдатами, освобождавшими в 1945-м Европу и поражавшимися комфортной жизни порабощенных. Или как граждане «страны развитого социализма» не могли взять в толк, как вечно «загнивающий Запад» живет несравнимо лучше. Пропаганда, конечно, мощный инструмент в промывке любых мозгов, особенно в отсутствии альтернативных мнений.

Но то, как пропаганда воздействует на умы россиян, готовых терпеть любые невзгоды, отвергать очевидные, казалось бы, вещи — это нечто исключительное.

В 2007 году, когда умер первый президент России Борис Ельцин, политикам, общественным деятелям РФ и США был задан простой, в общем-то, вопрос: «В чем, на ваш взгляд, заключается главная заслуга Ельцина, а в чем — главная ошибка?» Ответы оказались диаметрально противоположными. Если россияне в качестве главной заслуги назвали назначение преемником Путина, а в качестве главной ошибки — развал СССР, то американцы главной заслугой назвали крушение Советского Союза, а главной ошибкой — назначение преемником бывшего агента КГБ. Едва ли американцев, имеющих свой особый взгляд на мироустройство, можно заподозрить в больших симпатиях к России. Но то, что немало современных российских интеллектуалов сегодня соглашаются с подобной постановкой, говорит о многом.

Безусловно, в делах внутренних Путину удалось укрепить властную вертикаль и пресечь сепаратистские поползновения в стране. Но платой за это стали многочисленные жертвы, в том числе среди мирного населения, невиданное усиление спецслужб, рост ксенофобии и шовинизма. Несомненно, Путин сумел приструнить олигархов. Но взамен этого Россия получила вездесущую коррупцию, а вместо хоть какого-то плюрализма в СМИ — сплошной прокремлевский агитпроп. Да, за счет высоких цен на нефть и газ Путин смог сгладить острые социально-экономические проблемы, но страна окончательно подсела на сырьевую иглу. Является ли подобный обмен к лучшему — мнения могут различаться. Единственное, что можно сказать с уверенностью — Россия так и не стала привлекательным местом для жизни. Об этом, в частности, говорит тот факт, что ежегодно из России на ПМЖ за рубеж уезжает 200 тысяч человек, причем из среды самых квалифицированных и активных граждан.

По примеру прежних времен не лучшим образом сложились дела во внешней политике. С момента вступления в должность в 2000 году Путин позиционировал себя в качестве восстановителя сильной России, которая должна стать центром притяжения на пространстве СНГ. Что из этого вышло спустя 15 лет, судите сами: интеграция некогда 12 республик, входивших в СНГ, ужалась до 3 в рамках ЕАЭС. Москва успела рассориться с большинством соседей по внешнему периметру, собственноручно породив такое уродливое явление, как русофобия. От былой привлекательности и объективных интеграционных преимуществ не осталось почти и следа, зато градус опасений от действий Кремля достиг пика. А тот момент, что вместо попыток нормализовать положение, идет диктат, шантаж, а в ряде случаев грубое вмешательство во внутренние дела, говорит о полном параличе рационального суждения. Иногда закрадывается сомнение в присутствии вообще какой-либо последовательности в действиях Кремля. Ярким примером служит Олимпиада в Сочи, которая обошлась бюджету РФ в 50 миллиардов долларов (для сравнения: предыдущий мундиаль в канадском Ванкувере стоила 6 миллиардов — это к вопросу о коррупции) и была призвана показать миру новую Россию, продвинутую и цивилизованную. Однако на следующий день после закрытия олимпийских игр, Кремль развязал войну в Украине, перечеркнув тем самым все вложенные усилия…

На глобальном уровне путинская Россия также добивалась быть представленной на главных мировых аренах. Но в реальности потеряла даже позиции ельцинской эпохи: ее с позором исключили из «Большой восьмерки» и Парламентской Ассамблеи Совета Европы, подвергли остракизму в «Большой двадцатке». Государство, ВВП, которой составляет 2,5 процента от общемирового, вступила в санкционное противостояние с США, ЕС, Южной Кореей и Японией (60 процентов мирового ВВП).

Как итог, в Европе Россия вынуждена довольствоваться более-менее доверительными связями с такими аутсайдерами, как Греция и Кипр, в Азии — Северной Кореей и Вьетнамом, в Латинской Америке — одиозной Венесуэлой в единственном числе.

О каком-либо существенном присутствии россиян в Африке говорить вовсе не приходится. В мусульманском мире в результате череды дипломатических ошибок Москва теряет последние форпосты — Сирию, переживающую братоубийственную войну, и Иран, который после недавних соглашений в Женеве, из лояльного партнера на глазах превращается в несговорчивого конкурента.

Да, в России издавна привыкли во всех своих бедах винить кого угодно только не власти: происки империалистов, заговор масонов, провокации ЦРУ и т.д. Но тот накал враждебности в отношении окружающего мира, который нынче демонстрируют российские СМИ, беспрецедентен. На этом фоне призывы российских интеллектуалов и государственников к здравомыслию меркнут, их самих как в приснопамятные 1930-е обвиняют в предательстве, сажают в тюрьмы, расстреливают в спину (Немцов, Старовойтова, Листьев, Собчак, Макаревич, Рязанов, Навальный, Войнович, Ерофеев, Броневой, Ахеджакова, Каспаров, Касьянов, Шендерович, Сатаров, Ходорковский, Ефремов, Шевчук и сотни других). Не исключено, что по прошествии определенного количества лет они, как и их славные предшественники-правдолюбцы тоже составят национальную гордость России, но сегодня симпатии толпы снова оказываются не на стороне жертв режима, а карателей. В общем, мало что изменилось в потоке истории. А это значит, что мало что изменится и в полной драматизма истории самой России. Прав был Тютчев, когда говорил: «Умом Россию не понять».